Ангел для Зверя. Милана Стоун

выдаю, осознавая, что злость вскипает во мне как вода в котле. – Раз…

      Надеюсь на ее благоразумие, но эта трусиха думает, что я шучу.

      – Руслан! Пожалуйста!

      – Два!

      – Руслан! – ее голос надламывается. – Тебе надо в больницу!

      Ломать так ломать.

      – Вот именно. Поэтому я и приехал за своей медсестрой, – раздражено подмечаю очевидное… Опираюсь рукой о стену и смаргиваю чёрные точки в глазах. Что так хреново-то? – Три. Отойди от двери!

      Дыхание учащается, в ушах поднимается гул. Отхожу назад и ставлю упор на левую ногу, чтобы разбежаться.

      Чувствую, как меня мутит от нагрузки. Надеюсь только на то, что меня не стошнит прямо сейчас.

      Разбегаюсь и не успеваю затормозить, как двери резко открываются.

      Блять!

      Кристина шустро отбегает в сторону, пока я врываюсь внутрь, пробегаю пару метров и запинаюсь об ковер.

      – Сука! – падаю я с грохотом. Последнее, что вижу, клетчатая дорожная сумка. – Не уезжай, Ангел. Я сдохну без тебя.

      Глава 16

      В нос бьет резкий запах. Он вызывает тошноту, и я осознаю сквозь дрему, что мне тычут в нос нашатырем.

      Собираюсь с силами и разлепляю глаза.

      Что тут у нас?

      Белые коленки, между ног виднеется розовая полоска трусиков, маленькая грудь, светлые локоны, большие глаза.

      Неужто я в рай попал? Тогда мне срочно нужен вот этот ангел. Желательно без ничего.

      Что за бред? Пытаюсь сморгнуть с глаз странную дымку.

      – Руслан, ты слышишь меня? Руслан, – улавливаю я обеспокоенный голос своего ангела. Кристины. Моей Кристины. Воспоминания в больной голове начинают восстанавливаться. – Боже, я вызываю скорую.

      Я в больницу не вернусь. Нечего мне там больше делать. Я в полном порядке. А даже если раскалывается голова, и в сон клонит, то разве я не рядом с квалифицированной медсестрой?

      Переворачиваюсь на спину и с трудом, но сажусь, замечая в бледной руке трубку.

      – Стоять, – пытаюсь прикрикнуть, но выходит лишь легкий хрип.

      Это я, получается, свалился в обморок. Буквально в ноги своей девочке. Поднимаю на нее тяжелый взгляд. И целый рой пчел-вопросов кусают мозг.

      А она замирает с телефоном у уха.

      Переживает. Носом хлюпает. Глаза на мокром месте. Светится вся. И в душе сразу тепло становится, спокойно, словно домой зашел, запах хвойных деревьев почувствовал.

      Весь день бы так сидел и пялился. Только вот не понимаю, что за сцены она разыгрывает? Что за попытки убежать, как будто искать не буду.

      – Судя по тому, что ты улыбаешься, – говорит она необычайно серьезно, словно строгая учительница. Да, детка. Будь со мной построже. Я могу быть очень плохим мальчиком – Ты можешь доехать до больницы и сам.

      Убирает телефон, хватает сумку, бросая ключи на аляпистый, как и обои в квартире, диван. А я все наблюдаю как будто в замедленной съемке. Как она бросает последний взгляд, как топает к выходу, как хватается за ручку.

      Меня как гейзером подбрасывает. Чувствую, что хренью мой бросок закончится, но дверь с шумом перед ее носом