Город и лес у моря (сборник). Виталий Бианки

льдина, где сидела казарка, привлекла внимание лебедей. Широкими, плавными кругами, все так же медленно двигая крыльями, они опустились к самой воде. Наконец тяжеловесно погрузились в волны и некоторое время плыли по ним, не в силах сразу остановиться.

      Теперь шеи их были высоко подняты. С гордым и величественным видом они спокойно оглядывали море. Потом, ломая обтаявший с краю лед, один за другим поднялись на льдину.

      Туман все сгущался.

      Больше не видно было стай, летящих на север. Беспорядочные, густые толпы уток возвращались назад вслед за лебедями. Долетев до льдины, они с шумом усаживались вокруг нее на воду.

      Казарка поняла, что на Морском пути случилось несчастье. Действительно, там впереди, откуда возвращались птицы, туман опустился непроницаемой стеной. Окруженные густой серой мглой, птицы сбивались с пути и гибли целыми стаями, разбиваясь о серые скалы. Те, что еще не заблудились, спешили вернуться назад.

      Казарка не знала, что и ее родная стая была там, впереди. Она долго еще сидела, напряженно вглядываясь в сгущающуюся тьму, и напрягала слух в надежде услышать знакомые голоса.

      Вернувшиеся стаи устраивались на ночлег. Наконец и глаза казарки стали смыкаться. Она подвернула голову под крыло и заснула.

      Глава седьмая

      Под мягким крылом тепло и уютно. Казарка спала крепко. Сквозь сон она слышала только неясный гул птичьих голосов и плеск волн о льдину.

      Во сне она забыла свое одиночество. Ей казалось, что она среди своей родной стаи. Ей даже слышался кругом громкий говор гусиного табуна.

      Вдруг сильный толчок в плечо заставил ее прийти в себя. Она быстро высвободила голову из-под крыла и раскрыла глаза.

      В первую минуту она ничего не видела. Кругом была черная мгла, липкий туман. Шум волн мешал различать голоса.

      Новый толчок – теперь прямо в грудь – чуть не свалил ее с ног. В это время у самой головы ее раздалось громкое шипенье.

      «Гонк!» – изо всей силы крикнула казарка.

      Спереди, сзади, со всех сторон вокруг нее из тьмы раздались такие же голоса.

      «Го-го-го-гонк-гонк-гонк», – гоготали гуси.

      Это был уже не сон. Она действительно была среди своей стаи, опустившейся на льдину, пока казарка спала. Ее стая нашла в тумане дорогу назад.

      Старый гусь-вожак наткнулся в темноте на казарку и ударами клюва хотел прогнать ее с льдины. Но, как только она подала голос, он узнал ее и отошел в сторону.

      Приглядевшись, казарка увидела за ним тесно сгрудившийся табун и поспешно шагнула вперед.

      Табун расступился и опять сомкнулся за ее спиной.

* * *

      К утру туман стал редеть. Свежий бриз гнал по морю его разорванные клочья.

      Табун белолобых гусей все еще сидел на льдине.

      В это утро на всем Великом пути не было птицы счастливее казарки.

      Она беззаботно плавала у края льдины и, красиво изгибая спину, оправляла клювом