По зову Илиады. Поэма в прозе. Павел Агеев

поэты шептали,

      Они молвили о том,

      Что влюблённые без конца повторяли.

      Обнимая песчаный пляж,

      Их шёпот с ветрами пел

      Про тот красоты мираж,

      На какой Амур с восторгом смотрел.

      Влюблённые проснулись

      И вышли из апартаментов,

      В небесах тучи качнулись

      Качелями лёгкого ветра.

      Праздник ещё ликовал

      В неугомонной Трое.

      А вдали ветер флот подгонял,

      Разрезая гладь моря.

      Сотрясая тропы небесные,

      Мчали сотни кораблей,

      С ними сила и мощь Ахиллеса,

      Любовь и месть царей.

      Помогают поднять паруса

      Ветер, что в скорости лидер,

      Маленькой Ифигении сомкнутые глаза

      И власть умилоственной Артемиды.

      Держат в Трою они скорый путь,

      И долгими кажутся сутки,

      Агамемнон едва смеет веки сомкнуть

      И сну отдаться в руки,

      Как вновь там лицезреет

      Свою маленькую дочку,

      Она ароматом жизни веет,

      В букет собирая цветочки.

      Она вприпрыжку бежит

      И шепчет впопыхах:

      «Папочка, я хочу жить!»

      И боль слышна в её словах.

      А он слёзы проливает

      И не может слова подобрать для ответа,

      Почему так бывает,

      И почему променял её он на ветер.

      Он рухнул на колени

      И, как ребёнок, рыдал:

      «Не выйти мне из той тени,

      Какой на себя я сам пал.»

      Её маленькие ручки согревает

      И целует её щёчки

      И без конца повторяет:

      «Прости меня, родная дочка!»

      Он к себе её прижал,

      Почувствовав, как кровоточит её рана,

      И, подобно миражам,

      Вместо Ифигении стояла лама.

      Вновь с испуганным вскриком

      Он очнулся ото сна,

      В груди с львиным рыком

      Проклинал он сам себя.

      Вновь тот же ему снился сон,

      Но слёзы лились наяву,

      Подавлен мыслью был он,

      Что с этой болью жить ему.

      Ненависть к Трое возросла,

      И месть жаждет расправы,

      Злостью налились глаза,

      И в них отразились пожары.

      За подлость царевича,

      За предательство Елены,

      Жаждал он встречи,

      Чтоб поставить Трою на колени.

      Кровожадная месть

      Гордостью вела его за руку,

      Он из стальных нервов был весь

      Как стрела в натянутом луке.

      Зло пробуждает алчность,

      И он уже подсчитывает золото,

      В нём ликует жадность

      И она трясёт его за ворот.

      А Менелай сидел, как тень,

      И в душе боролся сам с собой,

      Вспоминая тот день,

      Когда он встретился с судьбой.

      Впервые созерцая Елену,

      Во взоре распустились цветы,

      Любовь побежала по венам,

      А душа не побоялась