Все хорошо. Мона Авад

и принятых таблеток.

      – L4–L5, – наконец, произносит он. – Это справа. И L2–L3 слева.

      Я снова ударяюсь в слезы.

      – Преднизолон, – мягко, словно это слово должно меня успокоить, добавляет он. – Потом инъекции стероидов, верно ведь? А врачей-то сколько! Не сосчитаешь… И у каждого свое мнение по поводу вашей МРТ. И каждый качает своей докторской головой и строит из себя бога. Один говорит: «Давайте ее взрежем». Другой: «Зачем? Ей нечего вырезать». Что дальше? Терапевты со своими пилюлями. Реабилитологи со своими упражнениями. Одни говорят – делайте растяжку. Другие – ни в коем случае, и думать о ней забудьте. Одни твердят – наклоняйтесь вперед. Другие – нет, назад. Одни повторяют – просто побольше отдыхайте, всем нам иногда нужен отдых. А другие – главное двигайтесь, не останавливайтесь, движение – это жизнь. Одни прописывают тепло, другие – холод. Третьи – то и другое. А четвертые – все что угодно, от чего вам становится легче. Но ведь вам ни от чего легче не становится, верно?

      Я трясу головой. Ни от чего, абсолютно ни от чего.

      – Попадаются и такие, которые советуют позволить боли вас направлять, – улыбается он. – Тот еще наставник, верно ведь?

      Я киваю.

      – Дальше? Дайте-ка угадаю. Вы испробовали все методы альтернативной медицины. Акупунктура. Биологическая обратная связь. В вашем сердце снова и снова вспыхивала надежда. А помните того японского рефлексотерапевта, который забыл в вас иглу? Вы так и вышли от него с иголкой между глаз и даже не заметили. А массаж? Полагаю, от него вам стало только хуже?

      – Он же хотел как лучше, – шепчу я.

      – О, они все хотят как лучше, мисс Фитч. И вам нравится, что к ним можно обратиться. Поговорить. Что каждое воскресенье к вам прикасаются чьи-то добрые руки. У вас ведь почти совсем не осталось друзей.

      Он что, только что назвал меня мисс Фитч?

      – Сэр, мы знакомы?

      Он грустно улыбается.

      – Вы ужасно подавлены.

      – Подавлены, подавлены, – эхом повторяет мужчина, сидящий справа.

      А Толстяк подвывает, уткнувшись в ладони.

      – Внутри у вас все умерло.

      – Умерло, умерло…

      – Вы растеряны, вас унесло в бензодиазепиновое море.

      – Вы плещетесь в его черных волнах.

      – Откуда вы все это знаете? – спрашиваю я. – Вы… У вас тоже проблемы со здоровьем? Мы с вами в одной лодке?

      – В одной лодке, – повторяет Толстяк.

      А третий мужчина принимается хихикать.

      Толстяк уже истерически хохочет, все так же прикрывая лицо руками и мелко трясясь всем своим необъятным телом.

      Но Непримечательный по-прежнему смотрит на меня с убийственной серьезностью.

      – Я ваш товарищ по несчастью, мисс Фитч. Я такой же, как вы.

      Он достает из внутреннего кармана платок. Темно-красный платок. На вид шелковый. Я думала, матерчатыми платками уже никто не пользуется.

      – Возьмите, – говорит он и протягивает его мне.

      Я качаю головой, но он не отстает. Все машет алым лоскутом у меня перед носом. «Сдавайся, сдавайся». В конце концов, я