Cезон любви на дельфиньем озере. Ольга Арнольд

в дельфинарии, но дельфины – это экзотика, а больные – обычная жизнь.

      И вот после такого большого перерыва – целых шесть лет! – я снова в Ашуко. И вроде бы ничего не изменилось. Точно так же море подмывает скалы, теми же влюбленными глазами смотрит на меня мой Сережа, откидывая небрежным жестом со лба прядь черных влажных волос. Только на соленом озере – теперь официально Дельфиньем – вместо армейских палаток стоят домики, а вместо деревянных скамеек для публики построены настоящие трибуны, ряды цементных высоких ступеней с деревянными сидениями поднимаются амфитеатром.

      Сергей достал откуда-то хрустальные бокалы – настоящий хрусталь. который так не гармонировал с консервными банками и разложенными на старой газете ломтями хлеба, – извлек из холодильника пару помидоров и несколько персиков, открыл бутылку – тихо, почти без хлопка – и разлил дымящееся "Абрау-Дюрсо".

      – За нас, Татьяна!

      С ним это всегда так – "За нас". Все эти шесть лет он уговаривал меня к нему возвратиться. Совершенно неважно, что у него за этот период перебывало множество баб, что у коллеги из другого дельфинария он отбил жену, что не раз до меня доходили слухи, что он собирается жениться… Как только он видит меня, то вспоминает, что я – это та вещь, которая ему когда-то принадлежала, а теперь нет. Как ему хочется меня вернуть!

      И все эти шесть лет он периодически ко мне наведывался. Чего греха скрывать – первые два года я порой принимала его не просто по-дружески, но куда более любезно. А потом у меня появился другой. Неважно, кем он был – его все равно уже давно нет в моей жизни. Суть состоит в том, что однажды Сергей приехал с юга и, даже не позвонив, заявился ко мне (бабушка к тому времени уже умерла). Что с ним было, когда он застал меня с мужчиной в весьма недвусмысленной ситуации! Я думала, что он просто сорвется с катушек и убьет кого-нибудь из нас троих – скорее всего, себя. Но, хотя он и говорил тогда о самоубийстве, ничего с собой так и не сделал – просто ушел в запой. Сколько ласковых слов в свой адрес я услышала тогда от его мамаши по телефону! После этого он приходил ко мне реже, а я, в свою очередь, держалась с ним осторожнее. Но это дела не меняло – он все равно каждый раз говорил о своей великой любви ко мне, а я научилась относиться к этим его разглагольствованиям безразлично.

      Мы чокнулись и выпили. Это действительно было очень хорошее шампанское; у меня от него немедленно закружилась голова. Долгий перелет, тряская горная дорога, жара – все это привело к тому, что я ощутила легкое опьянение с первого же бокала. У Сергея глаза стали какими-то стеклянными, как будто ему было трудно сфокусировать взор; я удивилась – что такое для здорового мужика капелька шампанского? Впрочем, когда мы допили первую бутылку, Сережа притащил откуда-то из домиков еще одну, не такую красивую; содержимое ее оказалось более теплым, но я была уже в таком состоянии, что мне нравилось все.

      Поговорив немного о том, как чудесно, что я приехала, и как он рад меня