Трагедия Литвы: 1941-1944 годы. Коллектив авторов

рабочему отеческий выговор: «Как! Ты перескочил дорогу перед грузовиком! А если бы ты задержался, если бы ты споткнулся? Ведь машина могла наскочить на тебя. Могло же случиться несчастье. Тебе бы сломало руку или ногу. В конце концов, тебя и вовсе убить могло!? Ты еще так молод. Ведь это была бы же ужасная катастрофа. Ты должен ценить жизнь и дорожить ею»… и так в продолжение 10 минут, громко, чтобы побольше рабочих слышало. Ласково. Убедительно. Выразительно. Посторонний был бы совершенно убежден в искренности ангела-штурмфюрера. Он казался испуганным, возмущенным, опечаленным. Он играл как великий артист. Но нам, знающим его, нам казалось это рекордом, верхом лицемерия. Оказалось, никакой не рекорд. Оказалось, обычное явление.

      Через пару дней мы поджигали очередной костер из 3500 трупов. Один из рабочих оставил наверху свои рукавицы. Когда костер только поджигали с одной стороны, рабочий этот подставил лестницу с другой стороны (куда пламя могло добраться не ранее чем через 10 минут!) и хотел было полезть за своими рукавицами. История повторилась. Шеф был чрезвычайно взволнован. Он не позволил лезть. Велел убрать лестницу и долго разглагольствовал о необходимости беречь свою жизнь. «Как можно, – говорил он, рисковать жизнью из-за пустяков? Жизнь, это драгоценнейший дар. Всякое покушение на жизнь преступно…» Эта проповедь продолжалась до тех пор, пока жар от пылающих рядов 3500 трупов невинных жертв не вынудил шефа отойти подальше.

      КОЗЛОВСКИЙ, один из понарских рабочих, в прошлом полицейский Виленского гетто, нисколько не был удивлен. Он рассказывает: «В 1943 г. в Понары прибыл эшелон жертв. На станции вагоны поочередно открывали и выводили людей к ямам. В разгар экзекуции одна из женщин, выходя из очередного вагона, споткнулась и упала. Стоявший неподалеку ВАЙСС (один из руководителей виленского гестапо) был возмущен. Он собрал всех окружающих и долго ругал их: „Как же это вы, мужчины, позволили женщине упасть? Почему никто не поддержал, не подал руку, не помог женщине выйти из вагона? Где же ваше рыцарство, галантность? Женщины ведь это слабый пол, ведь это мать, вообще святое понятие. Женщин нужно уважать“.

      Когда ВАЙСС окончил свою пламенную речь, нормальный ход экзекуции был восстановлен. Всю группу, включая и упавшую женщину, повели к яме и расстреляли. Может ли свидетель такой сцены, КОЗЛОВСКИЙ, вообще чему-либо удивляться?

      Этот же КОЗЛОВСКИЙ был очевидцем расстрела голых женщин. По его словам, 6 апреля 1943 г. из Вильно был отправлен эшелон, якобы для перевозки в Ковно. На станции Понары все мужчины были из вагонов удалены. Оставшимся женщинам предложили раздеться вплоть до нижнего белья. Женщины отказались. Тогда палачи вошли в вагон и избивали несчастных до тех пор, пока они не вынуждены были подчиниться чудовищному требованию извергов. Вагон открыли, и обнаженных женщин под улюлюканье стоявших в две шеренги гестаповцев гнали от железнодорожного полотна до ямы (расстояние не менее 400 метров). Перед ямой был ров, в котором с женщин посрывали бюстгальтеры и последние вещи туалета. В яму