Я, ты и черничный мохито. Ксения Леонидовна Пашкова

не готовил.

      – Уверена, что это вкусно.

      – Не сомневаюсь, – фыркаю я, все сильнее раздражаясь из-за этого разговора.

      – Послушай, – говорит она, сделав шумный вдох, – в самом начале мы не просто разрешали барменам внедрять в меню новые напитки, но и даже приветствовали их креативные и необычные решения. Я лично закупала продукты для каждого придуманного ими коктейля и никогда не сомневалась в их гениальности и таланте. Но в конечном счете все упирается в цифры. Как, по-твоему, что закажет среднестатистический гость: классический мохито или ромовый мусс?

      – Я понимаю, к чему ты клонишь, но у меня нет намерения менять всю барную карту. Для ввода новых напитков требуется время. Поэтому и проводятся различные тематические и акционные дни. Тебе нет до этого дела, но у меня есть целая стратегия, и я точно знаю, как правильно и эффективно продвигать свои коктейли. Мне неприятно, что ты не веришь в то, что это возможно.

      – Буду честна: ты отличный специалист и искренне мне нравишься, но я не стану рисковать из-за твоих амбиций. Прошу тебя еще раз подумать, хочешь ли ты здесь работать. Потому что наш бар – это не то место, где ты сможешь реализоваться в качестве новатора и экспериментатора.

      – Я тебя понял, – процеживаю я, опустив голову.

      – Надеюсь, этот разговор был у нас в последний раз.

      – Сделаю все, что в моих силах.

      Постояв еще некоторое время напротив меня, она молча разворачивается и уходит назад в кабинет. Взглянув на стеллаж с бутылками позади себя, я борюсь с желанием разбить каждую из них. Мысль о разлетающихся по полу осколках напоминает мне о девушке, которая приходила на днях вместе с Сеней. А ведь она меня здорово выручила, хоть мы и плохо знакомы. Жаль, что не все такие понимающие и чуткие, как Инга. Или как та, мысли о которой не дают мне покоя даже в другом городе.

      Инга

      Лука всегда уделял особое внимание хореографии. Уже в первые недели нашего общения, я узнала, как много часов он проводит в танцевальном зале. Видя, как он старается отточить до совершенства каждое движение тела, я уже догадывалась, что из него выйдет отличный постановщик не только показательных номеров, но и полноценных соревновательных программ.

      Теперь, вживую наблюдая за его работой с девушками из нашей группы, я даже жалею, что отказалась принять его помощь. У меня никогда не получится создать что-то хотя бы отдаленно похожее на его труды. Настолько детально продуманных образов у Эмилии и Виолетты еще не было.

      – Когда мы увидим твои идеи? – интересуется внезапно подъехавшая ко мне Марина.

      – Скоро, – вру я в очередной раз.

      – А музыка? Ты говорила, что уже выбрала композиции для обеих программ.

      – Да, но у меня появились сомнения на их счет. Хочу быть уверена на все сто процентов.

      – И давно ты стала такой перфекционисткой?

      – С тех пор, как меня покусала Эмилия, – отшучиваюсь я, зная, что это поднимет ей настроение.

      Мы обе наблюдаем за ее безукоризненным скольжением и за тем, как Лука учит