Упаду обратно в небо. Дарья Токарева

выйдем новые, как дети…

      Давай мы станем лучшей версией себя

      Ты сможешь, знаю,

      Смогу и я!

      Свидание

      Капли на стекле застыли, бриллиантами блестят.

      Солнце в небе захватило апельсиновый закат.

      На душе поют свирели, блюз играет вдалеке.

      Оттого ли я волнуюсь, ты идешь навстречу мне.

      Я, смущаясь, улыбаюсь, солнце ослепляет взгляд,

      Изумруды смотрят прямо в обрамленье твоих глаз.

      Я стараюсь быть спокойной, я считаю до пяти,

      Сложно быть опять влюбленной, сердце так стучит в груди.

      Ты подходишь очень близко, нарушая мой покой,

      Сердце, не стучи так быстро, я не выдержу, постой.

      Я стараюсь быть спокойной, счет доходит до пяти.

      И, вдыхая аромат, аромат моей любви,

      Розу я в руке сжимаю,

      Снова чувствую шипы…

      Видно, нет любви на свете без шипов…

      Умрут цветы…

      Про любофф

      Она случайно телефон его взяла,

      Там смс – «люблю тебя…»

      О, нет, как сон, как страшный сон,

      Земля уходит из-под ног…

      Нет, так не бывает, как он мог?

      Любовь предать? На алтаре он клялся мне,

      Он обещал – в печали, в горе навсегда…

      Он обещанье не сдержал…

      Нет, он не мог, ошибка это…

      Сыграли злую шутку с нами,

      Ошиблись либо…

      Он зашел: «Отдай, не трогай телефон..»

      «Так объясни! Что значит это?» – стирает он инфо с экрана.

      «Не знаю, как сказать тебе…»

      «Скажи мне правду, стер с экрана и думаешь, что ты успел

      Сокрыть слова, что больно ранят?»

      «Не знаю, как случилось это…» – он хлопнул дверью, вышел без ответа.

      Осталась дома я одна, я не могу дышать, убита я…

      Здесь стены давят, грудь болит, я вырвать боль свою хочу, но не могу, еще люблю

      Холодный дождь стучит в окно, мелькает на экране, идет какое-то кино, звоню я маме

      «Мама…» – плачу я, и слез моих река утопит шар земной.

      «О! Мама, мамочка моя!»

      «Дочурка, плачу тоже я…»

      «Убита я, во тьму я ухожу, дай руку мне! Я утону…»

      И мама милая моя любовью материнской поднимет на ноги меня,

      Не даст пропасть!

      Из ада вытащит меня…

      «Так что же дальше?» – спросите друзья. Я расскажу!

      А было так:

      В один прекрасный день иду я в такт, в такт музыки моей

      И вижу, о, друзья! Навстречу он идет, букет в руке, подходит близко:

      «Привет, скучала? Моя артистка…»

      «Артистка? – усмехнулась я – А кто спросил, ты клоун цирка?»

      «Цирка? В чем прикол?» – ответил он.

      Прикол лишь в том, что клоуна пустила близко.

      Я клоуну верна была, любила, верила, ждала.

      Но клоун тот играл плохую пьесу, он черное свое нутро запрятал в маске клоунесса,

      И думал он, что спрячет пустоту, которая его разъела, как моль, что шубу съела…

      И вот стоит передо мной, несчастный, глупый и пустой,

      Пустой бамбук передо мной, стоит с поникшей головой.

      Мораль сей