Душа. Никто, кроме тебя. Алиса Селезнёва

самого утра, когда мы заключили устный договор об аренде, Николай Андреевич не набирал мне ни разу, а потому я поспешно схватилась за телефон, боясь, что случилось что-то плохое.

      – Света? – начал он, и я тут же почувствовала всю высоту каблуков и немедленно захотела разуться. – Ты домой едешь?

      – Подхожу к автобусной остановке.

      – Ты не могла бы купить мотилак? Желудок что-то разболелся, а лекарства дома совсем никакого нет.

      – Хорошо, куплю, – произнесла я и прыгнула в автобус.

      Вечерний «час пик» ещё не наступил, и я доехала вполне быстро, а потом стремглав, почти не разбирая дороги, бросилась в ближайшую аптеку, слишком поздно сообразив, что буквально вчера именно здесь видела Романа с той самой женщиной.

      И эта самая женщина стояла сейчас за кассой и обслуживала какого-то старика, покупающего сироп от кашля.

      Я узнала её сразу по длинным светлым, как вблизи оказалось, крашенным волосам, собранным в высокий густой «хвост» на затылке. Выглядела она хорошо. Ухоженная, эффектная, на вид не больше тридцати, но уже с глубокими морщинками вокруг ярко-голубых глаз.

      – Будьте добры мотилак, – произнесла я, едва старик забрал свою покупку, и удивилась тому, как грубо прозвучал мой голос.

      – Триста один пятьдесят, – ответила она, не поднимая головы от компьютера.

      Я выложила триста два рубля и потянулась за таблетками. Женщина сунула мне чек и взяла в руки телефон. Характерный сигнал WhatsApp заставил меня поёжиться.

      «А вдруг это он пишет?» – напряглась я и заметила на её губах лёгкую улыбку.

      Отчего-то мне захотелось сделать ей так же больно, как в этот момент было мне.

      – С Вас пятьдесят копеек, – произнесла я, в упор глядя на неё.

      – Что? – она подняла свои перманентные брови, и я с трудом не скривилась, почувствовав в её голосе кокетливые нотки.

      «Как кошка мурлычет, – подумалось мне, – небось для него репетирует!».

      – Копейка рубль бережёт, – не разжимая зубов, пробубнила я любимую поговорку своей бабушки, – а Вы меня на целых пятьдесят обманули.

      Не сказав ни слова, женщина выложила злосчастную сдачу и вернулась к своим делам. Мне пришлось сделать то же самое.

      Николай Андреевич ждал в меня на кухне. Не бледный, но попивающий воду и гладивший кожу под рёбрами. На другом конце стола, прямо перед ним, белела целая батарея лекарств.

      – Спасибо, – произнёс он, забирая пакет с мотилаком. – Поел маринованных огурцов, вот и пошли спазмы.

      – Может, врача вызвать?

      – Да зачем попусту людей беспокоить, у них и без меня работы выше крыши.

      – Или Вашего зятя.

      Старик изменился в лице.

      – Нет, Романа точно не надо. Выпью таблетку, и пройдёт. А Рома приедет, ругаться будет. Мне ведь ни солёное, ни жирное, ни маринованное нельзя, а я страсть как огурцы с помидорами люблю и горчицу.

      – Понятно. – Присев рядом, я провела рукой по волосам. За предыдущий месяц они заметно потускнели и стали болезненно тонкими. Наверное, сказывались недостаток