Реквием. Макс Вальтер

в её очертания. То же самое было и в прошлом году и пять лет назад, и даже двадцать. Мутный не понимал, зачем они каждый раз сюда приезжают, а потом стоят как три идиота и молчат. Первое время он пытался прислушиваться, полагая, что именно этим они и занимаются. Затем всматривался, даже нюхать пробовал. Но нет. Ничего. Совсем никаких сторонних ощущений. Однажды он попытался войти во тьму, но стоило подобраться к ней вплотную, его тут же сковал страх.

      В этой жизни Мутного мало что могло испугать. Он прошёл через такое, что не каждому довелось видеть в ночном кошмаре. Однако близость к тьме заставила его испытать настоящий ужас. Тот самый, первобытный, от которого кровь замерзает в венах, а всё тело покрывается ледяным потом. Он так и не решился войти внутрь.

      С тех пор миновало ещё пятнадцать лет. Но они всё равно каждый год приезжали сюда и молча смотрели во тьму, которая хаотично клубилась над столицей. Самое интересное, что её подземная часть, оставалась совершенно нетронута. По бывшему метро часто лазали различные диггеры, бывало, даже выносили на поверхность что-нибудь ценное.

      Слухи среди них тоже ходили разные. Кто-то говорил, что достаточно выйти по тоннелям за МКАД и там всё нормально. Вроде как нет никакой тьмы. Разве что звуки исчезают, словно ты проваливаешься в параллельное измерение. Другие плели, что там полно аномалий, и вроде как весь город там расположен вверх тормашками. Третьи, напротив, утверждали, что всё под завесой стало чёрным, будто соткано из самой тьмы. И почему-то Мутный им верил. Возможно, по той причине, что сам когда-то был частью всего этого и видел, на что способна тьма.

      Самое странное, что с тех пор, как в неё ступил Гера, они больше не смогли её призвать. Лена пыталась, но каждый раз терпела фиаско. Впрочем, сегодня наверняка будет очередная попытка, ведь зачем-то она таскает с собой Тоню. Наверняка думает, что если они смогут вновь стать чёрными, то и тьма позволит им в неё ступить.

      – Мне одной кажется, что она изменилась? – впервые за долгое время Лена подала голос.

      Звук, действительно, словно растворялся, терялся в ближайших клубах тьмы. Казалось, будто Лена говорит в подушку, хотя по факту, она находилась всего лишь в метре от Мутного.

      – Я хуй знает, – пожал плечами тот. – Как по мне, ни хуя не меняется.

      – Может, попробуем ещё раз? – проигнорировав наркомана, девушка обратилась к подруге.

      – Да давай, – пожала плечами та.

      – Снова здорова, – отмахнулся Мутный и нарочно отошёл от них подальше. – Вы, бля, заебали, каждый раз одно и то же! Всё, нет его больше! И хватит страдать хуйнёй. Я готов приезжать сюда каждый год, чтобы почтить его память, но вот это всё дермо…

      – Закрой пасть! Заткнись на хуй! – взвизгнула Лена. – Я его верну, ты понял?! Понял меня, блядь?! Я все свои души отдам, но найду способ! Так что заткнись на хуй и не мешай, пока я тебе глотку не перерезала!

      – Ебать ты пизданутая…

      – Заткнитесь! Оба, на хуй, закройте ёбла! – закричала Тоня, и Мутный с Леной послушались.

      И дело было вовсе не в её словах, а в том, как она это преподнесла. Будто пыталась что-то услышать. А ведь её слух был способен