Одиночество в большом городе. Виктория Русских

какая разница?

      – Действительно, – согласилась Светлана. – Нет, ну просто интересно. Чисто с человеческой точки зрения.

      – Это бывший мужчина. Так понятно? – женским голосом произнес рядом стоящий молодой человек в черном костюме с тонкими чертами лица.

      – А вы – женщина или мужчина? – повернулась к нему Светлана.

      – А вы как думаете? – улыбнулся то ли мужчина, то ли женщина и дотронулся тонкими пальцами в перстнях до обнаженной руки Светланы.

      – Даже боюсь что-то думать, – оторопела Светлана.

      Она подхватила Веру под руку, и они стали выбираться из толпы.

      – Иногда мне кажется, что я живу в каком-то непрекращающемся перманентном сюрреализме, когда уже не понимаешь, где сон, а где реальность, – говорила на ходу Вера. – Ты что-нибудь понимаешь?

      – Расслабься, я тоже ничего не понимаю, – успокоила ее Светлана. – Надо выпить.

      Выбравшись из толпы, Вера и Светлана взяли по бокалу шампанского у разносившего напитки официанта и медленно пошли прогуливаться по залу, разглядывая картины.

      – Что поделать, тренд современности – чем эпатажнее, тем лучше, – промолвила Светлана, указывая бокалом на картину. – Как ты думаешь, такое возможно нарисовать ногами?

      Вера остановилась перед картиной и изумленно рассматривала исчириканный углем холст огромного размера.

      – В принципе такое и жопой можно нарисовать, – после долгой паузы произнесла Вера.

      Светлана сфотографировала картину на телефон и запостила в инстаграм с тегом: #Нарисовано_Жопой.

      – Я, знаешь, что думаю – а является ли безрукая безрукой? – повернулась она к Вере.

      – А я, знаешь, что думаю – а существует ли она вообще?

      – Вот именно, – покачала головой Светлана и допила шампанское. – Очень хорошее шампанское. Надо еще добыть. Что примечательно, я тоже могу нарисовать такую каляку- маляку чем угодно, без проблем. А ты, как профессиональный дипломированный художник, тем более.

      – Я не дипломированный художник, – смутилась Вера. – Бросила художку на последнем курсе.

      – Ну и дура. Кому ты сделала хуже? Могла бы сейчас быть на месте этой безрукой. И привлекать внимание публики не отсутствием конечностей, а своим талантом.

      Вера почувствовала, как зависть к безрукой художнице волной раздражения поднимается из глубины ее души:

      – А зачем талант, когда любую какашку можно продать, если правильно раскрутить и распиарить?

      В этот момент незаметно подобравшийся сзади представитель безрукой художницы вручил Вере и Светлане по бокалу шампанского и приобнял их за талии.

      – Ну не скажите, девочки, не любую, – не согласился он, или она. – Конкретно эта "какашка" называется "Крик" и стоит три миллиона. В ней заложено множество кодов и символов, которые суждено считать далеко не каждому современнику. Но потомки… Потомки, которые будут однозначно мудрее нас, несомненно разгадают ее.

      – Послушайте, ну это же абсурд