До февраля. Шамиль Идиатуллин

кивнула и пояснила:

      – Соответственно, в каждом номере – ну, в первых точно, – будет свежак, это раз. Пульс и свежее неровное дыхание текущей сарасовской культурки, значит. Второе – будет типа классика из старых номеров «Пламени». Журнала в сети нет, вообще, никто не додумался оцифровать, так что можно хоть целиком перепечатывать, всё равно уникальный контент. Ну и будут, в-третьих, жемчужины из портфеля старой редакции – что не смогли напечатать по политическим и каким-то другим причинам, или просто не успели.

      – Понятно, – сказала Аня. – И на мне второй и третий пункты?

      – Пока только третий, и то не сразу. Тут интуитивно понятный интерфейс: в папках – вышедший и отработанный материал, в пачках – отвалы породы. А это явно последний самотек, не сортированный еще.

      Наташа сняла с вершины одной из пачек несколько рукописей и принялась листать, морща нос, щурясь и поясняя:

      – Ага, перспективные тексты тут сразу видно, они с закладками, уже проще ориентироваться. «Печать Иуды». Ой-й. Борцы, трибуны, обличители. Вот такое вот, ну и всякий бред и порнуху, рубрика «Горячие язычки “Пламени”», я бы сказала, непризнанные гении такое любят, – ты, короче, не смущайся, а сразу выкидывай. Год-то какой, с ума сойти, это ж мне сколько было…

      – Я только родилась, – сказала Аня.

      Наташа посмотрела на нее с уважением.

      – Молодец. В первый день начальницу старухой назвать – это свидетельство огромной беззаветной храбрости.

      Аня смущенно хихикнула. Наташа продолжала, просматривая всё новые папки и стопки бумаг:

      – В общем, полистай без фанатизма, можешь даже с сотрудниками того «Пламени» созвониться, вдруг подскажут чего. Телефоны я дам. Главред-то помер давно, но замы остались. Хотя что они помнят, сто лет прошло, даже ты родиться успела. Ну и в маразме, поди, все. Да и сама справишься, там надо-то… О, мемасики.

      Она продемонстрировала пачку карикатур. Аня вежливо кивнула и сказала:

      – Я, наверное, с архива начну.

      – Имеешь право. Но главное – раскрутка в сетях. Возрождение легендарного журнала силами вонючей рекламной шарашки, бла-бла-бла. «Вонючей» не надо. А рубрика «Из неизданного» – уже вторая задача. Подбери на полгодика где-то.

      – То есть шесть текстов.

      – Плюс-минус. Находишь внятное – мне показываешь, печатаем.

      – А… Баженову? – уточнила Аня.

      – Сам увидит, – отрезала Наташа. – Он освобожденный мужчина-главред-депутат. Пахать – нам, это как…

      Она вдруг запнулась и пояснила другим тоном:

      – Аньк, есть шанс в четыре руки сделать круть, какой пятнадцать лет не было. И не будет, коли у нас не получится. Чего ты?

      Аня, улыбаясь, показала ей экран телефона.

      – Группы уже зашевелились. Про подписку вопросы и «куда рукописи слать». О, как раз: «Сохранился ли архив?».

      Наташа, изобразив радостное удивление, констатировала:

      – Народ хочет знать. Ответь, как я учила. И про архив – да, скажи,