Рассвет новой жизни. Анна Тихонова

дверь. Ты располагайся, а я съезжу в магазин. А то в холодильнике только кефир остался. Тебе что-нибудь купить?

      – Нет, спасибо.

      – Чувствуй себя, как дома. Чистые полотенца в шкафу.

      Я молча кивнула и принялась распаковывать сумку. Нарилов ушел, а я, захватив полотенец и легкий халат с бельем, потопала в душ.

      Выйдя из душа, позвонила родителям, сказать, что я на месте и все хорошо. Затем взяла фотоаппарат и улеглась на кровати смотреть полученные фото. Усталость взяла надо мной верх, я уснула. Даже не слышала, когда заходил ко мне Алексей Викторович.

      – Вероника, мне нужно уехать на ферму. Ты поедешь со мной? – раздался голос Нарилова рядом со мной. Я приоткрыла глаза и увидела, что он сидит на другом краю кровати. Уже переоделся в голубую футболку и легкие джинсы.

      – Да, я с вами. Дайте мне пять минут.

      Он кивнул и вышел из моей комнаты. Быстро переодевшись тоже в джинсы, я одела белый топик и сверху накинула голубую в синюю клетку рубашку. Поправила кулончик – подковку и завязала волосы в хвост.

      – Я готова. – выйдя из комнаты с фотоаппаратом в руке, проговорила я.

      Вернувшись на ферму, я направилась к леваде, в которой бегал вороной жеребец. Его будут готовить на выставку. Я увлеклась съемкой видео, ходя кругами вокруг, пока не дошла к большой яблони. И, спрятавшись в ее тени, делала фото. Я услышала тихое рычание, повернув голову, увидела в пятидесяти метрах от меня огромного пса. Глядя на него, я осторожно подошла к дереву и медленно начала на него забираться, а когда пес кинулся в мою сторону, так практически взлетела на самый верх. Проверив карманы, я чертыхнулась. Телефон остался в сумке для фотоаппарата, а она в машине. Просидев минут десять на ветке, я сделала несколько фото пса. Он не собирался никуда уходить, как только я делала движение, он сразу поднимался на задние лапы и пытался меня достать. Не знаю, сколько я сидела на яблоне, но уже успела проголодаться. Сорвав яблоко, я откусила кусочек. Кислое, но другого нет. Услышав, как я жую, жеребец подошел к изгороди, но пес и на него кинулся. Тот, взбрыкнув, отбежал подальше. Я сорвала яблоко и кинула жеребцу.

      – И куда это она опять пропала? – спросил у Нарилова Игорь Васильевич.

      – Я бы тоже хотел это знать. Так, а что Волк тут делает? Он же должен быть в вольере?!

      – О черт. Вероника! – вскрикнул Игорь Васильевич.

      – Да, здесь я. Ваш Волк решил устроить охоту на меня.

      – Ну, я им сейчас задам. Я же говорил, чтобы его выпускали после одиннадцати ночи! – взревел Нарилов. И, взяв Волка за ошейник, повел к вольерам для собак.

      – Слезай, добыча.

      – Ну уж нет. Пусть подальше отойдут. У меня ноги затекли, я не смогу повторить свой рекорд по скорости поднятия себя на дерево.

      – Если с тобой будет рядом Алексей Викторович, то тебе не страшен Волк. Рядом с ним он становится игривым щенком.

      – Ладно, поверю. – пробормотала я и, подав фотоаппарат Игорю Васильевичу, спустилась на землю.

      – Покажешь, что получилось?

      – Да, конечно. ответила