Всё будет, Файн?. Эйлин Фарли

Доложить им, что захват душ и сердец землян идет полным ходом.

      – Слушай, – начала говорить Уна, не приложив телефон к уху.

      Судя по короткому сигналу, она записывала голосовое.

      – Знаю, что сейчас переступаю через гордость, но я должна сказать это. Слышишь меня, ты, подонок? Иное положение по сравнению с моим? Серьезно?!

      Вдруг Уна вздрогнула и, будто почувствовав чье-то присутствие, резко обернулась.

      – Твою мать! – вскрикнула она, выронив светящийся телефон в снег.

      – Прости-прости, – прохрипел я сорвавшимся голосом. – Клянусь, что не собирался подслушивать. Да я ничего толком и не слышал, – соврал, чтобы успокоить ее.

      Файн дернулась в сторону мобильника и, даже не оценив ущерб от падения, спешно запихала его в карман.

      – Что ты тут забыл? – прошипела она в раздражении. – Ты следил за мной, гребаный маньяк?

      – Нет-нет, Уна, погоди, – я сделал пару шагов к ней.

      – Не приближайся, или я закричу, – шарахнулась в сторону Файн.

      – Да погоди кричать, говорю. Слушай, тогда, в кафетерии, я был не прав… – протараторил, переступая через гордость.

      – Мне всё равно, Натан, – отрезала она, выйдя на дорожку. – Дай пройти.

      – Так я и не мешаю, – заметил я, намекая на то, что нас разделяли футов десять, а дорожка была довольно-таки широкой. – Короче, это тебе, Файн. – Я протянул коробку.

      Уна с недоверием глянула на меня.

      – Ты решил подарить мне обувь? Ты точно больной! Мне не нужны ни туфли, ни ботинки.

      – Я Ави. Авраам Натанзон, – поправил ее я. – Это просто коробка…

      Файн чуть приблизилась.

      – «Просто коробка»? Пустая коробка в подарок? Ну, блеск! Твоя щедрость не знает границ. Спасибо, я сдам ее в переработку, Ави Натанзон.

      – Да нет же, – смутился я, чуть улыбнувшись от курьеза. – Открой, пожалуйста. Там есть кое-что для тебя.

      – Не хочу, – поежилась она. – В похожей коробке я лет десять назад хоронила во дворе морскую свинку по имени Сиэтл. С тех пор коробки меня пугают. Особенно подаренные не пойми кем в темном лесу.

      – Во-первых, я представился, поэтому не называй меня «не пойми кем». Во-вторых, имя Сиэтл – странное, как и ты. И, в третьих – не преувеличивай, тут никакой не лес, а всего лишь куцая аллея.

      Уна одарила меня приятной, какой-то доверительной улыбкой.

      – И соболезную насчет хомяка, то есть свинки. Ты почти угадала с содержимым. Там внутри Перси.

      – «Перси»? – вскинула брови Уна.

      – Угу, мой питомец. Аквариумная рыбка породы сом. Не волнуйся, он умер от старости, своей смертью… – пошутил я.

      В тот момент карман пальто Уны засветился и завибрировал. Она вздрогнула и полезла за телефоном. Бегло прочитав что-то, она моментально поблекла. Ее вид был каким-то грустным, даже жалким. Этот «кто-то» на том конце линии испортил ей настроение. На душе у Файн скребли кошки, но она тщательно это от всех скрывала, делая вид, мол, всё блестяще,