Настройщик. Дэниел Мейсон

Кристофори[6].

      Что написать тебе о том, как я провожу время? Кроме того, что я просто сижу на палубе и гляжу на море, я много времени уделяю чтению отчетов, присланных Энтони Кэрролом. Странно думать о том, что этот человек, которым заняты мои мысли уже столько недель, до сих пор даже не знает моего имени. Хотя какая разница, зато я могу сказать, что у него исключительный вкус. Я открыл один из адресованных ему пакетов с нотами и обнаружил, что в нем содержится Фортепианный концерт № 1 Листа, Токката до мажор Шумана и так далее. Есть там и партитуры, которые незнакомы мне, и когда я попытался напеть их по нотам, то не смог уловить никакой мелодии. Обязательно расспрошу его об этом, когда доберусь до его лагеря.

      Завтра – остановка в Александрии. Берег уже совсем близко, и я могу разглядеть вдалеке минареты. Сегодня утром нам встретилось маленькое рыбацкое суденышко, и рыбак-туземец долго стоял и смотрел, как мы проплываем мимо, у него из рук свисали сети, он был так близко, что я видел кристаллики соли на его коже. А ведь еще недели не прошло, как я уехал из Лондона! Жаль, но стоянка в порту очень скоротечная, и у меня не будет времени посетить пирамиды.

      Сколько всего я еще хотел бы сказать тебе… Скоро полнолуние, и по ночам я часто выхожу на палубу и смотрю на луну. Я слышал, что на Востоке люди считают, что на луне виден кролик, но я так и не смог разглядеть его, только лицо человека, он подмигивает и широко ухмыляется, с удивлением и любопытством. И теперь мне кажется, я понял, почему у него такой вид, потому что, если все кажется таким чудесным с борта корабля, только представь себе, каково ему смотреть на землю с луны! Две ночи назад я не мог заснуть из-за жары и возбуждения и вышел на палубу. Я глядел в океан, когда в воде, меньше чем в сотне ярдов от нашего парохода, начало медленно разливаться мерцание. Вначале я решил, что это отблеск звездного света, но потом понял, что сияние имеет свой источник и состоит из отдельных крошечных огоньков, многочисленных, как фонари на улицах Лондона вечером. Глядя, как усиливается свечение, я ожидал появления загадочного морского существа, но оно оставалось бесформенным, свободно растекающимся по поверхности воды. Оно растянулось примерно на милю, но затем, когда мы проплыли мимо и я обернулся, чтобы взглянуть на море за кормой, свечение уже исчезло. Потом, вчера ночью, эта светящаяся субстанция появилась снова, и путешествующий натуралист, который вышел на палубу полюбоваться звездным небом, объяснил мне, что свет испускает не одно огромное чудовище, а миллионы микроскопических существ, которые называют “диатомеями”, и что этим же существам Красное море обязано своим цветом. Катерина, подумай только, в каком странном мире мы живем, если нечто, неразличимое глазом, может заставить светиться воду и окрасить целое море в красный цвет!

      Дорогая моя, мне пора заканчивать. Уже поздно, и я страшно скучаю по тебе и надеюсь, что тебе там не очень одиноко. Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Честно говоря, я немножко трусил, когда уезжал, и до сих пор

6

Бартоломео Кристофори (1655–1731) – итальянский мастер, изобретатель фортепиано.