История шляхты на осколках Речи Посполитой. Александр Витальевич Дзиковицкий

поляков услали подавлять восстания чернокожих рабов во французской Вест-Индии. Из них выжили только 500 человек, а остальные погибли частью в сражениях, а в большинстве случаев умерли от тропических болезней. Правда, спустя годы на Гаити часть чернокожего населения стала носить польские фамилии и считать себя потомками поляков…

      У поляков и литвинов, оставшихся на землях предков, судьба сложилась иначе. C присоединением новых провинций к России они были разделены сначала на наместничества, а в 1797 году – на губернии и подчинены центральному управлению всего государства, то есть министров в Санкт-Петербурге. Пинский повет Брестского воеводства стал теперь Пинским уездом Минской губернии, а Махновский повет Брацлавского воеводства, куда выехал Григорий, младший сын Стефана Владиславовича Дзиковицкого, – уездом Волынской губернии. Тем не менее, в сознании проживавшего в Юго-Западном и Западном краях населения, оно, население, продолжало жить на территории Речи Посполитой, а не в русских провинциях. Для того, чтобы начать сознавать эти земли Малороссией и Белоруссией, должно было пройти два-три поколения.

      Все старые местные учреждения Речи Посполитой, восстановленные Тарговицкой конфедерацией, существовали до 1797 года. Охоцкий писал: «Царствование Павла I сказалось повсюду большими переменами. […] В то же время Павел I восстановил всё, что было связано с судебной системой в Речи Посполитой – законы, трибунал, земские суды и даже польский язык судопроизводства. Охоцкий отмечал: «Радость всех жителей по поводу этих милостей трудно даже описать, а благодарность к императору высказывалась при всяком случае».

      В 1797 году Михал-Клеофас Огинский переехал из Константинополя в Париж, где вошёл в контакты с Директорией и Талейраном с целью восстановления Польши, но скоро потерял веру в успех этого дела и получил разрешение вернуться в Россию.

      * * *

      Войны были постоянным элементом жизни Великого княжества Литовского, постоянная необходимость защиты своей государственности предопределили чрезвычайно высокий статус воина в обществе, его особые вольности и привилегии и, кроме всего прочего, непосредственно повлияли на численность шляхетского населения в Речи Посполитой.

      Привилегированное сословие всегда составляло незначительное меньшинство населения любого европейского государства. Но численность шляхты в Речи Посполитой была отличительным признаком её социальной конструкции от остальной Европы. Тогда как Франция в конце XVIII века имела численность благородного сословия не полных ¾ процента, а в Российской империи начала XIX века дворянство составляло примерно 1% всего населения страны, в Речи Посполитой в те же годы шляхта составляла более 10% от общей численности населения. А некоторые историки приводят даже цифру в 13%! Даже после окончательного раздела Речи Посполитой околичные шляхтичи