Суды и верховенство права. Взгляд из Нидерландов. Герт Корстенс

президентов значительной властью, такие как США, Франция и Турция (обе в меньшей степени). Вариацией на ту же тему можно назвать монархии. По крайней мере в Европе монархи не обладают значительными полномочиями, а конституция может быть изменена с тем, чтобы отменить монархическое правление. Таким образом, речь не идет о диктатуре суверена – точно так же, как в современных западных республиках, которые мы только что упомянули, речь не идет о диктатуре президента. А главное, в этих современных демократиях и суверены, и президенты связаны требованиями закона.

      Диктатура возможна только при отсутствии каких-либо сдержек, ограничивающих действия «лидера», и представительного органа, способного ему противодействовать. Такая ситуация не только проблематична с моральной точки зрения – она нецелесообразна в долгосрочной перспективе. История Европы и Южной Америки знает множество тому примеров, а «арабская весна», похоже, станет очередным подтверждением. Граждане арабских стран тоже требовали прекращения репрессий, политических свобод, демократии и соблюдения прав человека. Они хотели положить конец коррупции, безработице и нехватке продовольствия. Нам неизвестна модель, которая лучше способна достичь этих целей, чем демократия, основанная на верховенстве права. Если такое государство стабильно, оно также способствует лучшему экономическому положению. «Индекс верховенства права», измеряемый организацией World Justice Project, демонстрирует, что качество верховенства права в стране коррелирует с ее валовым национальным продуктом. Страны, где верховенство права не развито, менее развиты экономически – и наоборот.[24] Объясняется это очень просто: никто не хочет заниматься бизнесом со страной – или в стране, – где невозможно обеспечить соблюдение договорных обязательств, а значение имеет в конечном счете только мнение правителя, не связанного какими-либо сдержками и противовесами. Достойны внимания замечания, которые сделал по этому поводу судья Брейер. Он считает, что компании не желают делать инвестиции в странах, где верховенство права не соблюдается, где власти коррумпированы, где в случае возникновения спора у вас нет доступа к независимому и беспристрастному суду, где отсутствует какая-либо предсказуемость. Брейер, в свою очередь, цитирует Алана Гринспена,[25] который сказал, что «верховенство права и право частной собственности представляются мне самыми значительными институциональными основаниями экономического роста и процветания».[26]

      IV. Верховенство права и плохое обращение с пингвинами

      L’ état, c’est moi. («Государство – это я».)

      Дом всякого человека есть его крепость. Пусть даже он продуваем всеми ветрами, король Англии войти в него не может.[27]

      Иными словами, в своем доме даже самый бедный человек может противостоять власти монарха.

      Так что если вы вздумаете издеваться над пингвином в лондонском зоопарке,

24

World Justice Project финансируется Фондом семьи Ньюком и Фондом Билла и Мелинды Гейтс.

25

Алан Гринспен (род. 1926) – американский экономист, председатель Совета управляющих Федеральной резервной системы США с 1987 по 2006 г. – Прим. перев.

26

Greenspan A. The Age of Turbulence: Adventures in a New World. New York: Penguin Books, 2007. P. 255.

27

Вероятный источник – речь Уильяма Питта, графа Чатама, произнесенная в Палате общин в 1766 г. См.: Rosenwein B. H. Negotiating Space, Power, Restraint and Privileges of Immunity in Early Mediaeval Europe. Manchester: Manchester University Press, 1999. P. 184.