Программа Любви. Ярослав Николаевич Зубковский

холод металла и неожиданно нахлынувшее на него чувство тревоги. Очистив люк, он поднёс фонарик, и проведя рукой по ржавой поверхности, медленно прочитал: «И крови твоей будет мало».

      Теперь Ярус почувствовал холодок, который пробежал у него по спине. Засунув монтировку под люк, он сдвинул его на несколько сантиметров в сторону и посветил фонариком в образовавшуюся щель. Это был колодец, на стенке которого были видны ржавые металлические скобы, являющиеся ступенями. Напрягшись, Ярус отодвинул люк ещё дальше, чтобы можно было пролезть в это отверстие, привязал фонарик на кожаный шнурок на шее.

      Дай Бог, мне спасти Зену и вернуться домой, – перекрестился Ярус, спуская ноги в колодец, и вдруг услышал леденящий душу шёпот: «Давай! Давай! Иди к нам, иди!» Он поднял фонарь, противоположная побеленная стена начала двигаться, она уже не была твёрдой субстанцией, а напоминала тонкую ткань, с другой стороны которой прислонялись чьи-то огромные лица и руки. Он довольно явно мог разглядеть их страшные носы, глубоко-посаженные глаза, кривые беззубые рты, которые наперебой шипели ему: «Мы ждем тебя! Мы тебя уже заждались! Иди! Иди к нам! Иди!» Ярусу стало

      не по себе, он сгрёб землю, слепил её в комок, сделал на нём оттиск крестиком, и со всей силы бросил в шевелящуюся стену. Лица тяжело застонали и исчезли, а стена стала ровной и твёрдой, как прежде.

      Теперь, сидя на краю этого колодца, он понял, что находится на границе между светом и тьмой. И то, что он сейчас видел, это была только увертюра. Сама ужасная музыка, её исполнители, солисты и самое главное, её дирижер готовы к премьере. Ярус сам достал себе билет на этот концерт, но сидеть в партере ему не доведётся, он будет играть в этом оркестре. На чём играть, и как, ему неизвестно. Понятно одно – это будет нечеловеческая музыка, которую он никогда не только не исполнял, но и не слышал. И жизнь его, как и жизнь Зены будет зависеть от его импровизации. Готов ли я, смогу ли я вынести всё, что мне приготовила тьма? – спросил себя Ярус и сам себе ответил. – Да, только пока я жив, есть надежда спасти Зену.

      Нащупав ногами ступеньки, он пролез в отверстие колодца и направил зажжённый фонарь вниз, там была кромешная тьма. Преодолевая страх, юноша стал медленно спускаться.

      Сверху раздался противный смех, люк сам по себе закрыл колодец, сверху насыпалась земля, на неё упал металлический лист, уничтожив следы его проникновения. Вначале колодец был довольно широкий, но потом стал сужаться, рюкзак за плечами Яруса уже тёрся о стену, и спускаться становилось всё тяжелее и тяжелее. Воздуха не хватало, ему стало трудно дышать. Сделав следующий шаг, он чуть

      не сорвался вниз. Подтянувшись, он нащупал последнюю ступеньку ногой, выпрямился и перевёл дыхание. Всмотревшись в темноту, он негромко крикнул вниз, потом свистнул, но эха не было.

      – Что же делать? Прыгать? А если там сумасшедшая высота? – сам себя спросил Ярус, – а что, ты хочешь вылезти обратно? Нет, конечно, нет. Нужно спасать Зену! Значит, я буду прыгать!

      Ярус спустился ниже, и