Птичка по имени Авелин. Марианна Красовская

но мне знакома. Рецепт снадобья, укрепляющего дух и тело, я прочитала без труда. Более того, я прекрасно знала, что это, даже вкус его был мне знаком. Какие-то ингредиенты у меня были на полках, какие-то можно было купить в "Коте и микстуре". Ничего сверхъестественного.

      – Вы хотите, чтобы я это сделала? – уточнила я, опрометчиво поднимая глаза. – В каком количестве?

      Он улыбался уголками губ, разглядывая меня. Под его взглядом я залилась краской и принялась нервно теребить прядь волос, выпавшую из короткой косы.

      – Мне нужно двенадцать порций, – спокойно сказал Хиро. – Каждый день в течение двух недель. Зелье быстро выдыхается, поэтому нужно свежее.

      – Если добавить лимон и мед и варить в три этапа, то снадобье может стоять неделю в темном месте, – сообщила я. – Свойства сохранятся.

      – Что вы можете знать о ниххонских эликсирах? – надменно спросил воин.

      – Я читала трактат Ораи на ниххонском. Копию, конечно. Я знаю не так уж и мало.

      – В кодексе Ораи не было ни меда, ни лимона.

      – Разумеется. Это моя личная разработка.

      – Я желаю свежее каждое утро. Если вы настолько опытный мастер, то для вас не трудно его приготовить.

      – Хорошо, я поняла. Дайте мне два дня, и я достану все компоненты и назову вам цену.

      – Отлично, я приду послезавтра.

      Он ушёл, а я обессиленно опустилась на стул, обмахиваясь его листом. Все же не узнал. Или узнал, но вида не подал – а это значит, что я ему неинтересна. Оба этих варианта показались мне обидными, и хотя пару минут назад я готова была молиться, чтобы он ушёл, то теперь с досадой кусаю губы.

      – А что за зелье-то? – с любопытством спросила Теша, выхватывая у меня листок. – Не понятно же ничего!

      – А помнишь, много лет назад я тебе говорила, что нужно учиться? – усмехнулась я. – Вот теперь ты знаешь, для чего.

      Теша промолчала, потом заглянула мне в глаза и спросила:

      – А граф?

      – Что граф?

      – Он был плохим?

      – Человеком? Да не сказала бы. Меня он любил… по-своему, – я потерла щеку, стиснула зубы, а потом подумала, что девочке уже шестнадцать. Если бы мне кто-то объяснил тогда! – Я всегда была в его глазах дикаркой. Он был очень строг со мной. Воспитывал… я очень его любила, но это была неправильная любовь. Зависимость. Понимаешь, когда в браке один приказывает, а другой не может возразить, это уже рабство.

      Теша помолчала, а потом серьёзно сказала:

      – Дьен обо мне заботится. Ему всегда важно, чтобы мне было хорошо. Знаешь, я тебе страшно завидовала. Мне казалось, что граф – это очень круто. Что ты как сыр в масле катаешься. Что тебе не нужно посуду мыть и за мелкими следить. А потом ты вернулась, и все вокруг тебя носятся, а ты даже не плачешь и не стыдишься, что пришлось вернуться. Прости меня, я наговорила много лишнего из ревности.

      – Знаешь, Теш, я вернулась домой с радостью. Мне здесь по-настоящему хорошо. В Ранолевсе у меня было всё: деньги, драгоценности, слуги… наряды, балы, королевская милость. Но не было самого