Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II. Петр Романов

чем сколько потребуют строгие правила войны, и не будем забывать, что мы друзья и придет время, когда мы будем союзниками.

      Прусские подарки России и Франции оказались, как легко заметить, неравнозначными: Александру достался горячий дружеский привет, а Наполеону предлагалось использовать по своему усмотрению сто тысяч прусских солдат в обмен на присоединение к Пруссии (после победы над русскими) значительной части прибалтийских земель. Все это столь дурно благоухало, что язвительный Наполеон в очередной раз не преминул напомнить прусскому государю: «А как же клятва при гробе Фридриха Великого?» Впрочем, не очень полагаясь на боеспособность прусских войск, Наполеон взял из предложенных ему ста тысяч только двадцать, да и то в качестве вспомогательного корпуса.

      Приблизительно так же вела себя и Вена. У австрийцев к Наполеону многие годы сохранялось противоречивое и двойственное отношение. Корсиканец вполне устраивал Вену как противовес России и в то же время пугал как чрезмерно темпераментный и непредсказуемый сосед. Архитектора австрийской внешней политики Меттерниха в идеале устроило бы «пол-Наполеона», но это было нереально, поэтому в зависимости от обстоятельств венская дипломатия играла то за, то против Наполеона или Александра I. В зависимости от своих симпатий или антипатий различные историки подобную политику венского двора называют либо прагматичной, либо вероломной.

      Дважды отвергнув до этого предложение о союзе с Россией, в марте 1812 года Вена подписала договор с Францией, предоставив свои военные силы в распоряжение французского императора. Неожиданно для себя породнившись с Парижем, Вена снова стала давать по дипломатическим каналам советы Наполеону, откровенно интригуя против России.

      Особенно раздражали Вену успехи Кутузова на турецком фронте, в том регионе, который Австрия уже давно определила как зону своих интересов. Одну из таких типичных австрийских рекомендаций Наполеону того периода приводит известный русский историк Сергей Соловьев:

      У Европы один страшный враг – это Россия; цивилизации Запада грозит варварство московское; его независимость находится в опасности от этой страшной империи. Император Наполеон один может ее сдержать: от его твердости и высокой предусмотрительности Запад ожидает своего спасения.

      Вряд ли подобные внушения оказывали серьезное воздействие на корсиканца. И австрийцев и пруссаков Наполеон откровенно не любил и не раз давал им самые презрительные характеристики. Поэтому и здесь, как и в случае с пруссаками, не очень полагаясь на верность изменчивой Вены, Наполеон взял себе из предложенных австрийцами войск не так уж и много – всего один тридцатитысячный корпус.

      Рассчитывая получить независимую Польшу из рук Наполеона, тысячами стекались под французские знамена поляки. Горячо мечтая о собственной независимости, они весьма равнодушно относились к чужой, а потому пролили немало крови, сражаясь под французскими знаменами