Дорога из белых лепестков. Гульнара Марселевна Ахметзянова

сказали приходить 27 августа, чтобы меня оформили. А 31 августа будет педагогический совет.

      – Молодец, доченька! Я и не сомневался, что тебя примут! – одобрительно улыбнулся отец, переполняемый гордостью.

      – Давай, ешь, дорогая, потом расскажешь подробности, – засуетилась мама, ставя передо мной тарелку с супом.

      После обеда я рассказала родителям о том, как прошло собеседование. Затем, переодевшись, мы вместе вышли в огород полоть грядки. Волнение прошло, и я, наконец-то, смогла расслабиться, и теперь все мои мысли были о предстоящем свидании с Рамисом.

      Набравшись решимости, я сообщила родителям, что приглашена на свидание. Начались расспросы: кто он, кто его родители, как он вообще осмелился пригласить меня и так далее. Убедившись, что Рамис из уважаемой и приличной семьи, и, что мы там будем не одни, отец произнёс:

      – Хорошо, сходи, но прошу тебя не терять бдительности!

      Мама же, напротив, согласилась неохотно.

      – С условием, что ты будешь крайне осторожна!

      Ей эта идея со свиданием, однозначно, была не по душе, но пускаться в длинные поучительные монологи она не стала… пока. Зная маму, я была уверена, что на этом наш разговор не закончится.

      – Хорошо, – согласилась я.

      И тем не менее, меня не стали удерживать дома, и от этого моё тело и душа наполнялись радостью.

      Глава 6

      Рамис

      Я весь день думал о предстоящей встрече. Прокручивал моменты, планировал, что, и как сделаю. Продумал, что надеть, чтобы было удобно и подходило для свидания. И всё же, мне казалось, что в подготовке к вечеру я что-то упускаю. Переживал, что у меня ничего не получится. Я знал, что мои друзья, Радик, Марат и Альберт помогали мне с подготовкой.

      Мы с ребятами все вместе отнесли всё необходимое на поле и красиво там обустроили: Альберт принёс дрова и чай, Марат – керосиновые лампы. Радик привёл Бурана и сообщил, что Карим не против того, чтобы я взял Бурана на вечер, но с одним условием: с конём всё должно быть в порядке. Парни остались на поле, а я ушел домой готовиться к встрече с Мариам.

      Я привёл себя в порядок, переоделся, нарвал букет полевых цветов и пошёл к дому Мариам. Когда я дошёл до её ворот, на моих наручных часах уже было 19:28. Я постучал в окно веранды, и Мариам, выглянув из центрального окна гостиной, кивнула мне, давая знак, что сейчас выйдет, я улыбнулся в ответ. Она скрылась за занавеской, и сразу в окне веранды я заметил лицо Нины Ибрагимовны, матери Мариам. Я с улыбкой кивнул ей, здороваясь, но она не улыбнулась мне в ответ, напротив, насупила брови. От её серьёзного и сурового вида у меня прошёл холодок по спине. Она окинула меня неодобрительным взглядом, остановив ненадолго взгляд на букете у меня в руках, а потом скрылась за занавеской в доме. Я не стал придавать этому значения, может, женщина просто устала за весь день, а может, о чём-то своём задумалась.

      Спустя минуту, вышла Мариам. В эту минуту я ощутил, как сильно успел соскучиться по ней за этот день! Я моментально утонул в её теплом взгляде. Она выглядела восхитительно: подведённые слегка обворожительные карие глазки, алые