Сказка о ночном музыканте. Елена Городенцева

прогнали,

      Ворота вновь закрыли на замок.

      Как ни хотел Данила быть близ брата,

      Но сам решать, как поступить, не мог.

      Он даже не успел отдать рубаху.

      Давид был беззащитен и один.

      Все ожидали, снимет ли заклятье

      Коварный вероломный «господин».

      Но видно в правду жизнь милее смерти.

      Колдун велел доставить две свечи,

      Три пузыря. Цвет их: зелёный, жёлтый,

      И голубой, как звёздный свет в ночи!

      А следом попросил доставить чашу,

      Слил жидкости, по каплям рассчитав,

      Промолвил еле слышно заклинанье,

      Достал и бросил в зелье пару трав…

      Поднялся дым. Злодейскою рукою

      Зажглись при всех две толстые свечи.

      Глаза у лиходея закатились.

      Он звал кого-то. Слышалось: «Приди…»

      Дым загустел над чашей, образуя

      Неведомое прежде существо,

      Чад разъедал глаза распространяясь,

      Не дозволяя рассмотреть его.

      Чем дольше, тем сильнее и сильнее.

      Приблизившись, нельзя было дышать,

      А для того, чтоб что-либо услышать,

      Дыханье нужно было задержать.

      Давид из любопытства так и сделал.

      Видение, что издали пришло,

      Общалось только с вызвавшим злодеем,

      И вовсе не смотрело на него.

      «Зачем позвал меня сюда прилюдно?

      Что хочешь, чтоб я сделал для тебя?

      Поторопись, мне быть на солнце трудно.

      Уйду с исчезновением огня.

      Неужто хочешь снять со всех заклятье,

      Что мне велел когда-то наложить?

      Но это неприятное занятье!

      Тьма тянет тьму, а тут нужно светить!

      Но если средь людей найдётся кто-то,

      Желающий пожертвовать собой,

      Пусть жидкостью из чаши сей напьётся,

      Не по приказу действуя – душой!

      Тогда все чары снимутся мгновенно

      Со всех, кто был заклятием раним,

      И дальше уже действовать не станут.

      Ослепнет согласившийся – один!

      Такое будет главное условье.

      Как поступить, ты сам уже решай.

      И больше не зови меня при свете,

      А то услышишь горькое: «Прощай!»

      Там, кстати, есть ещё одно условье,

      Но я об этом, всё же, умолчу.

      Пора. Огонь, зажжённый здесь тобою,

      Уже покинул правую свечу».

      Дым поредел и скоро растворился.

      Ничто не стало разъедать глаза.

      Дышалось легче, воздух разрядился,

      И солнцем улыбнулись небеса.

      Колдун стоял, не зная, что и делать.

      Он не желал того, чтоб сам ослеп.

      Ему ещё хотелось восхищаться

      Всем лучшим, чем прекрасен белый свет.

      Злодей спешил хоть что-либо придумать.

      Желая в поединке победить,

      Он стал искать бесхитростную душу,

      Которую возможно обхитрить.

      Правитель ждал, как впрочем, остальные.

      А чародей, чтоб время потянуть,

      Сказал: «К такому чудо-исцеленью,

      Не