Нам нельзя остаться. Сергей Аб

стены, два лежака. Ах, да, из декоративного – зарешеченное окно, да решётка вместо одной стены.

      – В тюрьме, – уточнила на всякий случай я.

      – Проклятье! – ответил Зяельборн, и, пошатываясь, встал.

      – В таверну сбежалась стража, и нас утащили сюда, – развела я руками.

      – Что же ты не испепелила всех вокруг?! – толи в шутку, толи в серьёз спросил он. – Да и с тем мерзавцем могла бы помочь, я всё-таки делами занимался!

      В ответ я лишь фыркнула.

      Зельборн внимательно огляделся, на лице его вдруг показалась тревога.

      – Ого! – изрёк он. – Или тут чисто, как в королевской постели, или магия тут не работает.

      – Не работает! – спокойно подтвердила я. – За столько лет пора бы уже знать такие тонкости.

      – Не будем же мы тут до смерти сидеть?! – он подёргал прутья решётки.

      Откуда-то сбоку издался смешок.

      –Не будем, – убедительно заявила я. – Это лишь у тебя никогда нет плана действий.

      – О! – заметил Зельборн, и подошёл ко мне. – Что будем делать?

      – Сидим и ждём! – приказала я. – Нас скоро освободят. Скорее всего, некто уже бьётся в чертоги тюрьмы, что бы вызволить нас отсюда.

      Зельборн подошёл и крепко обнял меня.

      – Проклятье ты моё! – ласково прошептал он. – Предусмотрительное.

      – А ты – моё, – согласилась я.

      – То, что вы оба проклятье – спорить не буду! – раздался хриплый голос из дальнего угла.

      – Попридержи лучше язык, Корлик, – сообщил другой голос издалека.

      – Больно надо! – отозвался первый голос, но тут же затих.

      Наступила тишина. Пахло плесенью, стены были влажные. Где-то капала вода. Зельборн полез за своим костяным клинком, но того на месте не оказалось – отняли.

      Шёл третий час, как нас поместили в эту дыру, а за нами так никто и не шёл. Я села на лежак и стала вспоминать свои действия и слова.

      Глупость какая! Я никогда не путаю последовательность заклинаний, я не могла ошибиться! Однако, если вдруг заклятье сработало не полностью, или, чего доброго, сработало как-то иначе… и потом, кажется кто-то влез между нами, но могло ли это помешать?

      Вдруг раздался звук открывающегося замка. Дверь где-то сверху распахнулась, и по лестнице зашагало несколько пар ног.

      – Да говорю вам, – тараторил голос басом. – Ошибочка вышла.

      – Очень всё это странно, – отвечал солидный, чуть грубоватый голос. – Но раз уж вы настаиваете…

      – Очень настаиваю! – перебил его первый голос. – Более того, если там не хватает, я могу ещё больше настоять.

      Послышался сдержанный кашель.

      – Я хотел сказать, – поправил сам себя бас. – Что я благодарен вам за вашу милость!

      – Ну, наконец-то! – прошептала я.

      К решётчатой двери подошли четверо. Один седой и спокойный, словно наевшийся до отвала пёс. Это был начальник тюрьмы. Его серая кожаная рубашка и чёрные штаны были поношенными, но имели опрятный внешний вид – было видно, что этот человек за собой следит.

      Двое стражников, с оружием в руках, и наш спаситель,