Медвежий Кряж. Серебряный нож. Елена Ляпина

пары шагов до крыльца, выходящего сразу на дорогу. Он ещё не докурил, держал в зубах сигарету, почесывая подбородок.

      – Анна Николаевна, я вас здесь подожду, – сказал он.

      – Почему? Я думала, ты со мной зайдешь. Холодно на улице, ты замерзнешь ждать, – запротестовала я.

      – Милица меня всё равно не пустит, – равнодушно произнес он.

      Я не успела ответить, как распахнулась входная дверь и в освещенном проеме возникла востроносая девушка со светлыми длинными прямыми волосами, студентка из моей группы, та, из компании Ронина и Стреденеса, что была так похожа на Игната Увальского. Я внезапно растерялась – не ожидала её тут увидеть, я и не подозревала, что она дочь Милицы, а я до сих пор ещё так и не узнала, как её зовут.

      – Вы по поводу той драки? – настороженно спросила она, переводя взгляд с меня на Арсена и обратно на меня.

      – Нет, – я мотнула головой.

      – Инга! Кто там? Анна Николаевна? Так впусти же её, – раздался голос из глубины дома.

      – Войдите, Анна Николаевна, – пригласила меня Инга, затем зло бросила Арсену: – А тебе я запрещаю входить.

      – Я и не собирался, – фыркнул он.

      Бросил горящий окурок в её палисадник, развернулся, шагнул в сторону и исчез в темноте.

      – Инга, ну, нельзя же так, – укоризненно произнесла я, входя в прихожую.

      – Он варгарин, с ними так и надо, – ответила она, захлопывая дверь. – Ну, то есть… – смутилась она, испуганно взглянув на меня, – я хотела сказать…

      – Я знаю, о племени варгаринов, – перебила я её.

      – Да? – удивилась она. – А как вы можете тогда с ним общаться?

      – Как с обычным человеком, – ответила я.

      Инга скривилась от моих слов.

      – Анна Николаевна, входите же, – в прихожей появилась Милица. – Инга, сколько же можно нашу гостью держать на пороге?

      Она была одета также нарядно и опрятно, как одевалась дома чета Рониных, с красиво уложенной прической, словно готовилась выйти в свет, но при этом в черном ажурном платье, как будто собиралась на поминки. А вот Инга ходила дома просто, как и все обычные подростки, худи и джинсы.

      – И вовсе не на пороге, – огрызнулась Инга и постаралась побыстрее улизнуть с глаз долой.

      – Ох, эти подростки, вы уж простите её, Анна Николаевна, такие нынче дети, а у меня их двое одного возраста, близнецы, Игнат и Инга, – посетовала Милица.

      И у меня всё встало на свои места касательно Игната и Инги. Значит, близнецы, и это дети Милицы, а я и не подозревала об этом.

      – Я знаю, какие нынче подростки, я сама у них преподаю, – улыбнулась я.

      – А ведь точно, – смутилась Милица и тут же засуетилась: – Раздевайтесь, вешайте пальто, я вам домашние туфли дам.

      Дом внутри оказался очень уютным, стены были обшиты дубовыми панелями, на полу паркет выложен причудливым узором. Всюду висели картины, в основном портреты, как я подозреваю, давно ушедших родственников. Милица отвела меня в свой кабинет на первом этаже. Он был небольшой и комфортный, вдоль стен высились длинные стеллажи от пола до самого потолка, заставленные