Академия Великой Матери. Любовь Черникова

тени. До этого момента ректор Академии Великой Матери был уверен, что прямой переход в его кабинет невозможен.

      – Кхм… Лорд Сатем, а разве ваша дочь проходила у нас испытания? – он поспешно поднялся. – Впрочем, за экзамены отвечал Карис Пай.

      Ректор тронул амулет вызова, и проректор незамедлительно явился. Свеженький, в идеально сидящем костюме-тройке, мерцающем бордовыми отблесками на сгибах. Русые волосы зализаны назад и струятся по плечам. На губах, будто приклеенная, неискренняя улыбка.

      На его фоне основательно помятый форменный мундир Ярранта выглядел слегка непрезентабельно.

      «Выспался, гадёныш», – мысленно позавидовал советник, нечеловеческим усилием удержавшись, чтобы не зевнуть. От этих стараний выражение лица стало надменным. Улыбка проректора несколько померкла.

      – Её имя указано в списке тех, кто подвергся нападению во время экзамена. Почему я узнаю об этом только утром из отчёта разведгруппы Вердериона Аллакири?

      Эта новость, мягко говоря, ошарашила Ханимуса. Он вопросительно посмотрел на заместителя, водянисто-зелёные глаза которого трусливо забегали.

      Шумно сглотнув, Карис выдавил:

      – Кхм… Так, Льяра Яррант и правда ваша дочь?

      – Оэльрио Сатем Дариа Яррант определённо является моей единственной дочерью.

      Взгляд Пая заметался по минималистичной обстановке, которую составляли стол ректора и два удобных гостевых кресла. Поблуждал по синим плотным занавесям и, в поисках поддержки, повернулся к начальнику.

      – В документах было указано… Она иначе представилась… Мы думали…

      – Вот и мне интересно, почему во всём списке только у моей дочери стоит краткое имя, да ещё и неправильно написанное? Яррант пишется с двумя «р», странно, что вас это не смутило!

      – Смутило! Конечно, смутило, – залебезил проректор. – Мы решили…

      – Карис, ты решил. Ты. Выражайся точнее, – поправил его сердитый Каррэ.

      – Я решил, – покладисто согласился Пай, ничем не выдав своего недовольства, – что девчонка из простых и хочет воспользоваться громким именем, чтобы получить поблажки.

      Пай вызывал у лорда Сатема неприятные ассоциации со вчерашним собеседником, королём Файбарда.

      «Отчего, скажите на милость, у большинства сияющих такая постная рожа?»

      Впрочем, он знал ответ на свой вопрос, а Карис не только не сияющий, но и вовсе не маг. И все же…Жесты, ужимки, интонация, с которой он говорил – все раздражало невыспавшегося советника.

      Не сдержавшись, он рявкнул:

      – С каких это пор в Академии Великой Матери родовое имя имеет значение?

      – У нас по-прежнему оценивается потенциал и способности.

      Ответил ректор, бросив недовольный взгляд на зама. Расположившись за большим столом со столешницей причудливой формы, Каррэ уже изучал личную карточку Оэльрио, материализовавшуюся в специальной ячейке по мысленному запросу.

      – Лорд Сатем, судя по указанным