Мотыльки. Ольга Павлова

занял кресло в дальнем углу кабинета. Твою светлость! Тренировку они закончили одновременно, но брат уже успел полностью привести себя в порядок. Рене Сигвальд дождался, пока за его старшим сыном закроется дверь, и поднялся. Вскинул ладони – между пальцев полыхнуло золотом и синевой, колючая искорка пробежала по стенам и скрылась из виду. Вот даже как: заклятие тишины?.. Если отец опасается, что их разговор может быть подслушан, значит, речь пойдет о чем-то важном. Неожиданно! Он давно не посвящал Арко в свои планы.

      – Здравствуйте, отец, – юноша поклонился и замер в ожидании.

      Быстрый изучающий взгляд и вместо приветствия – вопрос.

      – Ты можешь обратиться? Сейчас?

      Сложно сказать, сумел ли Арко скрыть удивление, старался, во всяком случае. Обратиться он мог когда и где угодно. Вообще-то, такое может каждый хоть сколь-нибудь стоящий маг, но сделать это легко и красиво, без видимых усилий, без подготовки… Для этого нужно немало тренироваться. Арко и тренировался, когда был уверен, что никто не увидит, несмотря на все запреты и предупреждения. Так чего же сейчас добивается отец? Проверяет? Желает убедиться, что сын не нарушал его приказов, не рисковал семейной тайной, практикуясь в запретном искусстве? Может, и так, но врать графу Сигвальду Арко все равно не умел.

      – Да, я могу.

      Вопреки его опасениям, господин граф не выглядел рассерженным. Напротив, в уголках голубовато-зеленых глаз возникло что-то демонски похожее на улыбку. Он прошелся по комнате и сделал приглашающий жест.

      – Я хочу увидеть.

      Арко на секунду затаил дыхание, позволил магии выплеснуться наружу, позволил охватить тело. Мир перед глазами вздрогнул и померк, чтобы через мгновение вспыхнуть вновь, став умопомрачительно ярким и четким. Цвета, звуки, запахи – все это нахлынуло разом. Едва уловимый аромат хвои и крепкого твеля[4], почти не ощутимый прежде, теперь казался плотным и отчетливым. Таким же отчетливым, как осознание собственной силы, пьянящее и волнующее. Сила струилась по телу, заменяя кровь, билась в кончиках пальцев, готовая в любой момент сорваться с них потоком света – огненно-рыжего и льдисто-голубого.

      Арко не нужно было зеркала, чтобы знать, что отец и брат видят перед собой. Человеческий силуэт – размытый, нечеткий, почти неузнаваемый, охваченный золотым вихрем. Сильное обличие: чем заметнее меняется тело, тем меньше оно уязвимо и тем более мощные потоки магии способно выдержать. Не приняв обличия, к серьезным заклятиям прибегать нельзя: человеческая плоть попросту не выдержит струящихся сквозь нее потоков силы.

      Рене Сигвальд смерил его оценивающим взглядом, провел ладонью по лицу – усталый, совсем не свойственный железному графу жест – и вдруг улыбнулся, на этот раз тепло и открыто. Гордость, благодарность… Так многое проступило на короткий миг на обычно суровом лице. Небесные горы!.. Подобного взгляда нечасто удостаивался и Амат, а уж ходячее семейное разочарование, Арко, вообще забыл, каково это! Раздери демоны, на что

4

Твель – напиток из жареных корней кустарника, растущего на южном побережье континента.