Любовь с чудинкой. Константин Похил

Борис Серафимович, вы не забыли, что должны сдать зачёт по теме «Кальмар»?

      – Всё дела, Инесса Казимировна. В Москве был в министерстве, а потом на полигон выезжал, вы же знаете… – начал оправдываться директор, внимательно наблюдая за руками собеседницы и на всякий случай предусмотрительно пряча свои руки за спину.

      – В девять! – железным голосом произнесла она.

      – Ты запомнил, Василиаускас, что сказала Инесса Казимировна? – строго переспросил директор.

      Но не успел я ответить, как начальник режимного отдела сама поставила точку в этом разговоре:

      – В девять! Оба!

      С этими словами она вальяжно начала подниматься по направлению к своей каморке и через несколько секунд скрылась из вида. Понимая, кому обязан чудесным избавлением из плена, я едва сдерживал эмоции, чтобы не заключить директора в объятия, и, переполняемый чувствами, только и повторял:

      – Борис Серафимович, спасибо… Борис Серафимов… если бы не вы…

      Директор, не моргая, смотрел на меня, продолжая стоять в той же позе с заложенными назад руками. Наконец, он вернулся в реальность и на выдохе произнёс:

      – Ну ты, Василиаускас, даёшь! Надо же так подставить!

      После Борис Серафимович глубоко вздохнул и, не обращая на меня внимания, пошёл вниз.

      Я молча проводил его взглядом, не в силах подобрать нужных слов. В какой-то момент директор остановился и, не оборачиваясь, понуро сказал:

      – Не забудь, что завтра в девять. И до конца дня не попадайся мне на глаза!

      Но вот бывает же так – столько неприятностей и всё на ровном месте! Дёрнул меня чёрт пойти в столовку! Ладно ещё еда бы того заслуживала. Вполне мог и печеньем с чаем перебиться! А теперь…

      От безысходности я посмотрел наверх, куда недавно удалилась несгибаемая Инесса Казимировна. Потом бросил взгляд вниз, где ещё не успели испариться одорологические следы уважаемого руководителя, как чувство неловкости, смешанное со стыдом, накрыло меня с головы до ног. Ни вверх, ни вниз двигаться не хотелось, и, как мне показалось тогда, принял единственно правильное решение.

      – Отдамся в руки судьбы! – сказал я вслух и направился к себе.

      В коридоре практически лоб в лоб столкнулся с Диной – своей лаборанткой. Не знаю, почему я внушил себе, что нравлюсь ей. И вероятно, именно из-за этого с некоторых пор испытывал определённое неудобство, оставаясь с ней наедине. Но сейчас мне было глубоко не до Дины.

      – Что с вами, Тимофей Юрьевич? – спросила она заботливо.

      – В каком это смысле?

      – Да на вас же лица нет! – продолжала в том же духе Дина.

      – И куда же оно делось?

      – Вы, Тимофей Юрьевич, фильм «Маска» с Джимом Керри смотрели? Вы сейчас его копия – такой же зелёный, – участливо произнесла девушка и потянула ручку к моему лицу. – Может быть, у вас температура?

      – Может быть, и температура, – ответил я и тут же добавил: – Кажется, я отравился в «Макароныче», нельзя исключать, что это очень заразно!

      – Немудрено. Всё