Золото змея. Вызов стае. Виктория Остер

противостоя непредсказуемой алинской погоде, которая за один день проживала цикл от яркого солнца до оглушающего ливня. Вот и сейчас резко подул сильный ветер, заставляя людей как по команде поднимать воротники, повязывать на голову косынки и закрывать окна. Висящие на некоторых зданиях флаги заколыхались, и изображенный на них крылатый змей, обвивающий гору, будто ожил, извиваясь на танцующем полотне.

      Я шел против ветра, не зная толком, куда хочу прийти и что собираюсь предпринять. Несмотря на сопротивление стихии и красные, горящие от холода уши, я чувствовал в себе разгорающееся пламя упорства. Вся моя жизнь – это движение поперек колеи. Пока мои ровесники, сбиваясь большой компанией, весело проводили время, я валялся в кровати с симптомами отравления, надышавшись пыльцой. Пока юноши из моего класса водили девушек на свидания, я отсаживался от одноклассниц подальше, спасаясь от запахов дешевого парфюма и шампуней с химическими отдушками. Пока мои университетские друзья обсуждали лекции за обедом в столовой, я в одиночестве поедал свой сэндвич на ступеньках здания, пользуясь перерывом, чтобы прочистить рецепторы и впустить в себя свежий воздух после запахов десятков людей, с которыми приходилось делить аудиторию.

      За тридцать лет я успел свыкнуться с таким положением. Но раздражение и злость по‑прежнему вызывало то, что это не мой выбор. Со мной это сделали, пообещав моей матери приличную сумму всего за «один, совсем не опасный эксперимент». И я не мог винить ее в том, что она согласилась. Моя мама выросла в маленьком городке, где все занимаются разведением скота, и даже не окончила школу. Откуда ей было знать, каким скандалом, а главное, какими последствиями для меня обернется этот «маленький эксперимент»? Потом она сделала все, чтобы никто не узнал про мой нюх. Я долго думал, что она тщательно оберегала мою тайну, чтобы сберечь меня. Чтобы я снова не попал в руки тех, кто может позволить себе проводить эти «эксперименты». Но потом я понял, что дело не только в этом. Она стыдилась моих способностей, которые в любом провинциальном городке сделали бы из меня изгоя и посмешище. Именно поэтому я сразу после школы уехал в столицу. Я был уверен, что смогу начать здесь новую жизнь. Но наши ожидания – это проносящийся над облаками самолет, которому рано или поздно придется опуститься на жесткую землю, и чем хуже он готов к этому, тем сложнее выйдет посадка. Я был готов ко многому в своей жизни, но не к уходу Кавы. Это меня просто растоптало.

      Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как пришел к Золотой площади. Давненько я здесь не бывал. Место и не было чем‑то примечательным: круглая брусчатая площадка, в центре которой – высокий каменный обелиск с именами первых членов Совета. Зато за ним – настоящая жемчужина Айхенлина, как любят писать в путеводителях. Резиденция Совета, которая раньше была княжеским замком.

      Я присел на лавочку, рассматривая здание. Белая нарядная ратуша с вытянутыми башнями, которые словно врезаются в небо, пришпиливая проплывающие мимо облака. Несмотря на