Абсолютно неправильные люди. Москва – Питер. Ольга Станиславовна Назарова

дом! – одобрил он, – Перекрытия отличные, стены толстые, кирпич! Квартиры тут дорогие!

      Этаж тоже оказался подходящий – не первый, не последний.

      Мила позвонила в дверь и заулыбалась:

      – Бабушка, вот мой Боря! – от радости у Милы сияли глаза, даже волосы, кажется, засветились ярче.

      – Проходите, проходите! – любезно повела рукой седовласая дама, прилично ошарашив Боречку.

      – Ничего себе бабушка! Прямо, как вдовствующая императрица! И имечко подходящее – Елизавета Петровна. Хотя… Та, вроде, была не вдовствующая.

      Его собственная бабушка вечно ходила в стареньком-престареньком байковом халатике и в растоптанных тапочках. Постоянно мёрзла, поэтому, куталась в древнюю кофту, обожала Боречку и норовила подсунуть внучку каждую копейку, которая у неё оставалась. Идея подарить бабушке хорошую тёплую одежду, мягкие тапочки с мехом, как у её соседки по лестничной клетке и, хотя бы иногда, приносить ей что-то вкусное, Борю никогда не посещала.

      Почему он счёл, что у Милы бабушка такая же, как у него самого, он не знал, но факт остаётся фактом – эта дама его обескуражила.

      Справившись с невольным изумлением, он решил, что внешность может быть любой, это неважно! Он и эту бабку обаяет!

      Усевшись за столом, накрытым к чаю, он начал рассказывать какие-то забавные случаи из жизни, не забывая нежно улыбаться Миле.

      – Кажется, дело идёт на лад! – раздумывал он, похохатывая над анекдотом, который только что рассказал. – Вон, какая довольная!

      – Какой болван! Девочка моя! Бедная моя девочка, как же ты попалась такому? – Елизавета улыбалась мягкой, приятной улыбкой, умело скрывая желание выкинуть этого типа на лестничную клетку и немного, совсем чуть-чуть пнуть с разбега, направив с лестницы!

      Громкий, пронзительный и одновременно хриплый крик, словно кого-то душили, но жертва пока не собиралась прощаться с жизнью, раздался совсем рядом.

      Боря от неожиданности облился чаем и заметно побледнел.

      – Что это было?

      – Ой, Боречка, это попугай, – заторопилась Мила.

      – Каккккой ещё попугай? Ты что? Да разве могут птички так кричать? – Боря в попугаях был не силён и сразу представив этакого маленького зелёненького волнистика, даже рассердился на Милу.

      – Ой, Боря, Мила правду сказала, это действительно попугайчик. Сейчас я вам покажу! Я их закрыла, пока готовилась вас принять, но теперь, я думаю, самое время!

      – Бабуль, может, не надо пока? – забеспокоилась Мила. Она-то отлично знала, на что способны бабушкины любимцы.

      – Надо-надо… А то, как же Боречка с ними познакомится? Правда, Боречка?

      – Ну, конечно! – вальяжно кивал Борис. Ему были вовсе не интересны всякие птички, зато очень интересовало, почему же его не провели по комнатам? Он знал, что частенько люди любят демонстрировать квартиры даже посторонним. А он-то уже почти член семьи!

      Елизавета Петровна, мрачно ухмыляясь про себя, открыла комнату, и Борису на секунду показалось, что оттуда