Чужестранцы. Сборник

Женщина, ты сумасшедшая?

      Резким движением руки Маруш сорвал тряпицу, скрывавшую его лицо, почти полностью и небрежно бросил маску на пол.

      Ведьма жадно впилась взглядом в молодое, необычайно красивое лицо пришельца.

      – Бессмертие. Вечную ничем и никем неограниченную жизнь. Возьмёшь?

      – Зачем? Даже боги устают жить вечно, а я простая смертная женщина, честно говоря, мне уже и эту доживать в тягость.

      Миринда грустно вздохнула и, повернувшись спиной к гостю, пошла подбросить дров в открытый очаг.

      – Неужели нет ничего, что бы представляло для тебя ценность? – отчаяние посланца было таким всеобъемлющим. Казалось, даже стены навострили уши в желании не пропустить ответ мерзкой старухи.

      – Конечно есть, Маруш, – впервые за всё время беседы женщина назвала гостя по имени.

      Вернувшись на прежнее место к послу добрых сил, ведьма тихо сказала:

      – Читай по губам…

      Белая фигура молчала целую вечность. Старуха слушала удары своего сердца и терпеливо ждала ответа.

      – Это невозможно… – лицо Маруша, не знавшее мимики, впервые выражало печаль, а голос шелестел, как опавшая листва.

      Дать ЭТО не сможет никто… Подумай, женщина, может, есть, что-то равноценное ЭТОМУ?

      – Равноценного нет. А без НЕГО всё остальное не имеет смысла…

      Представитель Вселенского Добра и Света в образе молодого красивого мужчины и старая безобразная смертная старуха, долгие годы служившая злу, стояли напротив друг друга.

      Стояли опасно близко для равновесия света и тьмы.

      – Если бы ценой осуществления твоего желания было развоплощение моей сущности, я б согласился. Если бы цена была тысячи развоплощенных сущностей моих братьев, мы бы исполнили твоё желание.

      Если б Бог мог…

      – Я знаю, что попросила невозможное… – ведьма приблизилась вплотную, легким прикосновением руки погладила горб пришельца…

      – Тебе пора уходить. Береги крылья. Уже полночь, значит, народ скоро начнёт собираться на мирандинг. Не хочу запятнать себя белыми пятнами… – сделала попытку скаламбурить ведьма.

      Уже ступив за порог, Маруш не выдержал и повернулся:

      – Я ухожу первый раз, не выполнив порученного… Но! Миринда, хочу, чтоб ты знала, в тот миг, когда закончится твоя земная жизнь… – на этих словах ночной гость запнулся, всего лишь на одно краткое мгновение, такое краткое, что никто бы из смертных и не заметил б этой заминки.

      Но Миринда не была «никто», она была Мириндой.

      – В День Справедливого Суда я буду на твоей стороне. Знай об этом, женщина…

      – Я знаю…

      P.S. На коньке двухскатной крыши дома колдуньи, прижимаясь боками к теплой трубе дымохода, сидели две темных сущности.

      – Тебе удалось разобрать, что она у него просила? – шепотом поинтересовалась одна фигурка у другой.

      – С трудом, но я успел подсмотреть в последний момент. Спокойную совесть, – также тихо прозвучал ответ.

      – Ух ты! – от избытка эмоций длинный тощий хвост