Нулевой экземпляр. Часть 2. Странная игра. Антон Алексеевич Градский

бились в его голове, словно зажжённый фейерверк в закрытом помещении: «К чему она клонит? Что вынюхивает? Лаврин её подослал, чтобы очаровать и выспросить недостающую информацию? Я всё ещё подозреваемый? Или это в её интересах? Или в чьих-то ещё?»

      – Ты этих вещей не видел? – не унималась Катя.

      – Нее, какое там. Я видел лишь остатки моего старого приятеля и какое-то существо с огромным ножом, который, в последствии, оказался у меня под рёбрами. Больше ничего.

      Девушка замолчала, настойчиво вглядываясь прямо в зрачки Вадима. Она видела, что он лгал. Да только что с того?

      – Ладно, – угомонилась Катя, – не важно. Мало ли вокруг нас чертовщины творится. Надеюсь, ты найдёшь ответы на свои вопросы. Вопросов у всех сейчас очень много. У Лаврина вон, вообще дельце одно есть. Он уже больше десяти лет не может его решить.

      – Что за дело такое? – оживился Вадим.

      – Даа, – отвернулась Катя, – чепуха какая-то. Находят людей в канаве каждый год. А я понять не могу, что с ними случилось. То глотка перегрызена, то лицо обкусано всё… а иногда…

      Катя посмотрела по сторонам, придвинула лицо ближе к Вадиму и заговорила шёпотом:

      – А иногда выгрызены половые органы. Полностью. Даже не иногда, а всегда почти.

      – Каждый год? – спросил Вадим.

      – Да почти день в день. Весьма странная история. Началась она очень давно. Лет пятнадцать назад. И в течение десятилетия уже привозят к нам таких вот красавцев. Павел Николаевич уверен, что никакой мистики тут нет. Орудует маньяк. Впрочем, ничего нового. Он уверен, что приезжает машина и из неё кто-то сваливает тело в кювет. Только они его всё поймать не могут.

      – Охренеть! Ты там что, десять лет работаешь?

      – А, нет, что ты! Всего пару. Я же не один специалист. Считай, что это продолжение моей интернатуры.

      – Понял тебя. Извини, продолжай.

      – Ну так вот. Все жертвы – мужчины разного возраста. Внешность тоже у всех разная. Их ничего между собой не объединяет, кроме того, что их нашли в канаве. Но есть ещё одна странность, – Катя стала говорить медленнее, вытянув вверх указательный палец, – всех их нашли почти через год после исчезновения. То есть после того, как их родные заявили о пропаже в полицию. Почти всех. Понимаешь?

      – Понимаю. Или нет, – ответил Верстаков подбирая слова. – Ничего себе. Странно, если Лаврин думает, что это маньяк. Ты же сказала органы выгрызены. А как это всё началось?

      – Это самое интересное, – ухмыльнулась Катя, – слушай внимательно. Итак, началось это тридцать первого августа две тысячи четвёртого года. В полицейское управление города Нерска приходит молодая девушка, вся зарёванная, тушь размазана по щекам, по одежде, в общем везде, где только можно. Подходит к дежурному, всхлипывает, рассказывает, что у неё собака пропала. Дежурные переглянулись, посмеялись над ней, говорят, что совсем не намерены заниматься поиском животных. Сходи, дескать, подай объявление в местную газету или по району листовки расклей. И как бы она не упрашивала их, толку не было никакого. Она уходит. Ну и, казалось бы, на этом всё, посмеялись, забыли. Проходит год. Ровно, блин, год. Тридцать