Сказания горных ущелий. Прогулки рука об руку. Дмитрий Кругляков

села Даллагкау, Бибо Кцоев, происходивший из простой фамилии, за право постройки башни вынужден был привилегированным тагаурским фамилиям заплатить значительную сумму, а сверх того – построить на свои средства мост через Фиаг-дон у впадения в него реки Джижи-дон», в то время как «в Джимаринском районе каждый свободно мог строить себе башню без всяких ограничений и сроков»23.

      Возведение башни, по словам Славика, было нелегким делом, необходимо было найти не только мастера, но и подходящий строительный материал – преимущественно известняк, перевезти его к месту постройки, а затем подготовить к кладке: обтесать камни и обжечь известь, либо, если строили без извести, запастись землей, которая требовалась для заполнения промежутков между камнями. «Строительный камень предварительно подвергался сильному нагреву и обливке водой, в результате чего он лопался на куски различных форм и величин. Обломки камня после этой операции принимали неправильные формы с зазорами»24, что улучшало сцепку камней при кладке. Когда предварительные работы заканчивались, приглашали мастеров, среди которых были и ингуши, и даже греки, как это, к примеру, считается в Куртатинском ущелье25.

      Башни, как правило, возводили из слегка подтесанных камней «при помощи специального блока, известного у осетин под именем „зирн“, а у ингушей „чегыркъ“»26. «Самые большие и тщательно обработанные камни укладывали в основание и в углы башни. Кладку вели в два ряда таким образом, что стены кверху постепенно сужались, в результате чего постройка приобретала большую прочность»27. Однако выполнение наклона стены внутрь требовало от каменщика высокого мастерства, тем более что такое архитектурное решение, по версии российского и израильского исследователя Кавказа Аркадия Федоровича Гольдштейна, позволяло во время осады сбрасывать с балкончиков-машикулей камни, чтобы они «рикошетировали, ударяясь о стену, и затем падали, поражая осаждающих в разных местах, которые нельзя было предвидеть»28.

      Так или иначе, но для строительства башни требовалось огромное количество камней, «существовала даже поговорка, что из одной башни можно построить целый аул, но из аула нельзя выстроить и одной башни»29, а это требовало немалых вложений, поскольку «один большой отесанный камень для угловой кладки равнялся стоимости овцы»30, а за постройку целой башни мастерам давали не менее 8 коров и ценное имущество31. Так, по преданиям, за строительство своего масыга (боевой башни) Мамсуровы заплатили аж 14 коров32. В этой связи примечательно, что «большой хорошо обработанный камень, пригодный для укладки в основание башни, считался одним из лучших подарков в составе приданого невесты»33.

      Но вернемся к крепости, которая, по убеждению Генри

23

Кокиев Г. А. Боевые башни и заградительные стены горной Осетии // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Выпуск II. – Сталинир, 1935. – С. 230.

24

Там же. – С. 219.

25

Там же. – С. 221.

26

Там же. – С. 219.

27

Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.

28

Гольдштейн А. Ф. Средневековое зодчество Чечено-Ингушетии и Северной Осетии. – М.: Наука, 1975. – С. 36.

29

Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.

30

Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 100.

31

Калоев Б. А. Осетины: Историко-этнографическое исследование. – М.: Наука, 2004. – С. 246.

32

Гутнов Ф. Х. Века и люди: из истории осетинских сел и фамилий. – Владикавказ: Ир, 2004. Вып.2. – С. 36.

33

Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.