Мятежники Звёздного острова. Дмитрий Овсянников

упорствует, приписывая себе дворянство. – Старик медленно поднял глаза. – Чем он готов доказать истинность своих слов? Опоясан ли он рыцарским мечом, в порядке ли жалованная грамота?

      – Меча при нем не обнаружено, – подал голос стражник из-за спины дона Карлоса. – Резался дагой.

      Судья склонил голову набок и одним глазом воззрился на кабальеро – точно бык перед атакой.

      – Истинно так, – подтвердил дворянин, не обращая внимания на стражника. – И меч, и грамота хранятся в моем доме.

      – Где он находится?

      Дон Карлос назвал имение. Судья перелистал бумаги в поисках нужной записи.

      – Подсудимый называет своим домом потомственное владение графа де Лейва. – Шелестящий голос старика по-прежнему звучал безжизненно. – Вы состоите в родстве или свойстве?

      – Никак нет. Я пользуюсь землей графа за плату.

      – С какой целью?

      – Земледелие.

      – Опоясанный мечом дворянин занимается земледелием. – Судья вздохнул с облегчением. Он уже не задавал вопросов, вместо этого снова уставился на дона Карлоса бычьим взглядом. – Это невозможно. Преступник лжет. Весьма безыскусно.

      – Ваша честь! – вступил до сих пор молчавший Вальехо. – Я свидетельствую, что этот человек – рыцарь!..

      – Я не давал тебе слова! – повысил голос судья. – Подсудимый не может быть свидетелем! Суд завершен. Ожидайте оглашения приговора.

      Старик поднялся, словно собираясь уйти, прошелся взад-вперед, затем встал подле стола, принял бумагу из рук писаря и забубнил еще быстрее и тише обычного, лишь в конце замедлив речь, а последние слова отчеканил громко и четко:

      – …приговариваются: Вальехо – полсотни розог за участие в драке, Альварадо – сотня розог за участие в драке, поножовщине и незаконное присвоение дворянства. Приговор привести в исполнение сей же день на площади Трех Сеньоров при стечении народа в назидание прочим.

      Глава 4

      Пламя разгорается

      – Старый бес разошелся! – ворчали альгвазилы между собой. – Перепороть принародно два десятка человек за день! Будто мало нам хлопот – в городе торг, приезжие!

      – Людей в городе прибавилось, а стражников – нет!

      – Еще королевские посланцы из столицы!

      – Какого беса им надо?

      – Как всегда – свой кусок. Они тут вместо мавров!

      – Эй, Санчо!

      – Все, молчу!

      Понурым строем двигались осужденные к площади Трех Сеньоров. Там происходили все значимые для города события, торговые ряды и балаганные подмостки соседствовали с эшафотом.

      В прежние времена для разных дел назначались разные дни – смех и музыка не мешались с криками боли. Но очередной алькальд соединил все, чтобы не собирать народ Южного удела дважды. Люди шептались, что власти города то ли просто жалеют денег, то ли нашли способ присваивать больше при столь шумном и беспорядочном сборище. В любом случае шуму