Всем отделениям уголовного розыска. Часть 1. Андрей Владимирович Фаниев

мог взять себя в руки: – Дай воды…– сдавленно произнёс он.

      Наконец они пришли в себя и сели за стол. Людмила налила чаю: Через два месяца после начала войны я вернулась из ссылки домой. Успела получить от тебя письмо, где ты писал, что отправляешься в действующую армию и всё…

      – Я писал тебе с фронта, на сибирский адрес, надеялся, что письма перешлют. В 1918 году, в мае, приехал в Армавир, хотел найти твоих родителей, но мне сказали, что они уехали, а куда никто не знал.

      Она горько усмехнулась: – В мае 18 – го они уже были в Вене, там у нас… – Людмила запнулась, – у них небольшая недвижимость. Был жуткий скандал, когда я наотрез отказалась с ними ехать. Отец меня проклял, – она помолчала, – наверное, это были самые тяжёлые дни в моей жизни.

      – Господи… Людмила! Как ты оказалась в Красной Армии? Вот это всё… – он показал рукой на кожанку, маузер и стоящую в углу лёгкую шашку с серебряным набором, – откуда? Зачем?

      – А где я должна была оказаться? – она искренне удивилась – Я в партии с 1906 года, прошла ссылку! Моё место здесь, среди товарищей. Лучше скажи, что ты здесь делаешь? Впрочем, можешь не отвечать, пробирался в Новороссийск?

      – Да, – коротко ответил Лавр, и дёрнув щекой заросшей недельной щетиной, продолжил, – да, я пробирался в Новороссийск, чтобы уехать из этого ада, где с меня, боевого офицера, сорвали погоны и затоптали их в грязь на моих глазах. Где солдаты подняли на штыки полковника, который всю свою ратную жизнь пёкся об их благе и ел с ними из одного котелка! Не знаю, что я буду делать на чужбине, но здесь я оставаться не хочу! Я подданный Российской империи, которой более не существует ни в политическом, ни в физическом смысле. Есть территория под названием Евразия…, а ей я не присягал!

      Спокойно выслушав гневную тираду, Людмила, не повышая голоса, произнесла: – В Новороссийск ты уже не успел. Сегодня утром последний корабль вышел из порта. То, что осталось от Добровольческой армии, кажется, Зюнгарский полк и остатки донцов эвакуированы в Крым, к Врангелю, но мы их и там достанем. Пойми…, белое движение – как единая боевая единица перестало существовать. Донские, кубанские и терские казаки приняли условия капитуляции. Давай, Лавр, вместе строить новую, свободную жизнь. Твоё будущее здесь, в России. Нет Российской империи, – в голосе проскакивали незнакомые Лавру интонации – Но есть Россия, которую надо поднимать с колен и выводить из разрухи, и вот ещё… – её голос вдруг смягчился, а глаза предательски заблестели. Она раскрыла папку и достала небольшую фотографию: – Это твой сын.

      Ему показалась, что он ослышался: – Сын??? Господи, почему ты молчала?

      – Я не молчала, а сказала тебе при первой же встрече, – она улыбнулась и сразу же превратилась в прежнюю Людмилу из прошлого. – Теперь как дворянин, офицер и просто порядочный человек вы обязаны на мне жениться!

      Лавр долго молчал, осмысливая услышанное: – Как его зовут?

      – Виктор. Он у моей тёти в Армавире. Чудесный мальчуган, и со временем будет очень похож на тебя. Насчёт женитьбы я, конечно же, пошутила.

      – Я