Великий крестовый поход. Пол Андерсон

священника напоминало лица его сельских прихожан – широкое, круглоносое и загорелое. Между высокими скулами помаргивали светло-карие глазки, а редкие седые волосы словно перетекли в размазанный по груди всклокоченный куст бороды, спускающийся до самого пояса. Руки у священника были крупные и мозолистые.

      Когда он проходил по улице, с ним все здоровались. Он отвечал прихожанам громким басом, а когда рядом пробегал ребенок, гладил его по голове. Кое-кто из прохожих окликал его, спрашивая, не узнал ли он что-нибудь о чужаках, опасны ли они и что замышляют.

      – Вскоре все узнаете, с Божьей помощью, – отвечал Томислав, не замедляя шагов. – А пока ничего не бойтесь. Нас хранят святые угодники.

      У ворот замка его остановил стражник:

      – Жупан велел передать, что встретится с тобой в Соколиной Палате.

      Томислав кивнул и направился через вымощенный булыжником двор к главной башне. Она сама по себе была крепостью. Сложенная из потемневших известняковых блоков, высеченных более века назад, она не могла похвастаться ни застекленными окнами, ни дымоходами и прочими современными удобствами. На ее северном конце виднелась сторожевая башенка, под крышей которой имелось небольшое помещение, откуда было удобно наблюдать за окрестностями или выпускать охотничьих соколов. Там же при необходимости можно было провести и уединенный разговор.

      Поднявшись в башенку, Томислав подошел к окну отдышаться. Ему открылась повседневная суматоха замка – беготня слуг и мастеровых, собаки, домашняя птица, звуки голосов, топот ног, позвякивание металла, струйки дыма из труб, запахи навоза и свежевыпеченного хлеба. За пределами стен виднелись поля поспевающей пшеницы, слегка колышущейся под дуновением ветерка, лениво подгоняющего по голубому небу несколько пухлых белых облаков. Мельтешили птицы – голуби, вороны, ласточки, жаворонки. На южном горизонте зеленая стена дремучего леса заслоняла все, кроме поблескивающей глади озера.

      Его взгляд скользнул вдоль берегов Крки, которая, протекая мимо Скрадина, вскоре впадала в озеро. В миле от деревни на берегу реки рос яблоневый сад, отгороженный изгородью против свиней, охочих до падалицы, а заодно и мальчишек, столь же охотно чистящих ветви яблонь. Томислав заметил внутри возле ограды блеснувшие на солнце шлем и наконечник копья конного стражника. Другие кольцом окружали весь сад. Там, под листвой яблонь, находились странные пленники.

      Услышав на лестнице шаги, священник обернулся. В комнату вошел жупан – высокий мужчина с резкими чертами лица. Его губы наискосок пересекал шрам сабельного удара, крививший левую щеку. Черные с проседью волосы спускались на плечи, но борода была коротко подстрижена. На нем была повседневная вышитая рубаха и заправленные в полусапоги порты, на поясе висел кинжал. Драгоценностей жупан не носил.

      – Да ниспошлет тебе Господь удачный день, – сказал Томислав, благословив жупана. Те же слова священник сказал бы и самой дряхлой деревенской старушке.

      – Это может зависеть и от тебя, – хмуро