Великий крестовый поход. Пол Андерсон

лошадей и принялись вытирать их попонами. Над их головами зажигались все новые звезды.

      Смех Михайло разорвал ночную тишину:

      – Видите? Нам нечего бояться.

      – Верно, нечего, – пропел за его спиной девичий голос. – Это и вправду ты, милый?

      Михайло обернулся. Хотя он и его спутники превратились в силуэты среди теней, он очень ясно видел вышедшую из камышей девушку – такими светлыми были ее обнаженное тело и распущенные волосы, столь огромными и сияющими ее глаза. Она приблизилась к нему, широко разведя руки.

      – Иисус и Мария, спасите нас, – простонал Дража. – Это вилия.

      – Михайло! – негромко воскликнула она. – Михайло, прости меня, я пытаюсь вспомнить. Истинно пытаюсь.

      Михайло все же смог устоять на подгибающихся ногах.

      – Кто ты? – выдохнул он, тщетно стараясь успокоить колотящееся в груди сердце. – Чего ты хочешь от меня?

      – Вилия, – прохрипел Сиско. – Демон, призрак. Отгоним ее молитвою, пока она не увлекла нас всех в подводный ад!

      Михайло нащупал на груди крест, унял дрожь в коленях, встал перед существом и приказал:

      – Во имя отца, и сына, и святого духа…

      Но не успел он произнести «…изыди!», как она приблизилась к нему вплотную. Юноша разглядел точеные черты ее прекрасного лица.

      – Михайло! – взмолилась она. – Это ты? Прости, если причинила тебе боль, Михайло…

      – Надя! – завопил он.

      Она замерла.

      – Так меня звали Надя? – переспросила она, удивленно сведя брови. – Да, кажется, я была Надей. А тебя, конечно, звали Михайло… – Она улыбнулась. – Ну да, правильно. И я вызвала тебя к себе, милый. Так ведь?

      Михайло испустил вопль, повернулся и помчался прочь. Его люди тоже разбежались по сторонам. Испуганные лошади бросились врассыпную.

      Когда снова воцарилась тишина, вилия Надя осталась на берегу одна. Звезд на небе прибавилось. Последние отблески заката исчезли, но небо на западе еще едва отсвечивало. Озеро, отражая это слабое сияние, превращало стоящую на берегу фигуру в плавно очерченный светлый силуэт. Поблескивали слезы.

      – Михайло, – прошептала она. – Прошу тебя…

      Потом она забыла обо всем, рассмеялась и неслышно скользнула в лес.

      …Охотники вернулись домой по одному, но целыми и невредимыми. После рассказов Сиско и Дражи люди стали с еще большей опаской поглядывать в сторону чащи. Михайло не задержался в деревне ни на день более необходимого. Вскоре заметили, что он уже не тот веселый юноша, каким его привыкли видеть. Он стал проводить много времени с капелланом замка, а позднее и со своим исповедником в Шибенике. Через год он постригся в монахи. Его отца жупана это не осчастливило.

      Книга первая

      Спрут

      1

      Епископ Виборгский назначил Магнуса Грегерсена своим новым архидиаконом. Муж сей был более образован, чем прочие, поскольку обучался в Париже, к тому же честен и набожен, но люди считали его слишком строгим и говорили, что смотреть на его длинную тощую