Экстренный розыскъ. Андрей Владимирович Фаниев

всю станицу.

      На Троицу молодежь, отстояв службу, решила, следуя городской моде, пойти в лес на пикник. Войдя в реденький лесок и случайно разбившись по парам, они разбрелись в поисках подходящей поляны. Галина с Семеном, высоким крепким парнем, ушли дальше всех.

      Убедившись, что из-за деревьев их не видно, Семен обнял Галину и крепко поцеловал.

      – Погоди, Сема, пусть хоть чуток стемнеет.

      – Силов моих нет терпеть, люблю тебя, Галя! По осени сватов зашлю, гарбуза не выкатишь?

      – Если юбку или блузку порвешь, то выкачу! – улыбаясь, сказала девушка и добавила: – Слышишь, жареным тянет? Наверное, пока кохались, уже и поляну нашли, и мясо жарят, пошли, пока все не съели.

      Взявшись за руки, они пошли на запах, который все усиливался и с каждым шагом вызывал недоумение.

      – На керосине что ли жарят? –Недовольно сказала Галя.

      – Вместе со шкурой,– добавил Семен, выходя на маленькую незаметную вблизи полянку.

      Увиденное повергло их в шок. К дереву была прибита собака, ее пасть была замотана проволокой. Распятая промежность дымилась. Из собачьих глаз ручьем бежали слезы. Особенно ужасным было то, что весь этот кошмар происходил в абсолютной тишине. Сидевший на корточках Митрич плеснул из жестянки керосин и потянулся за лежавшими на камне спичками.

      Сзади послышался утробный стон, Галина упала на колени, ее выворачивало наизнанку. От этого звука Семен пришел в себя, в два прыжка пересек поляну и с размаху ударил маленького садиста ногой.

      – Тварь проклятая, я сейчас тебе все гузно спалю…гниденыш.

      Митрич хотел вырваться, но не смог, тогда он выхватил из кармана шило, с размаху воткнул его Семену в икру и скрылся в лесу.

      – Убью …сученок! – крикнул в ярости Семен.

      – Успокойся, – вдруг твердо сказала Галина. – Дай ногу гляну. – И, осматривая рану, сказала: – Слава Богу, что убег! Ты бы его прибил бы здесь.

      – Жаль, что не прибил!

      – А дальше? Под суд?.. А сватов кто засылать будет? – улыбнулась девушка и, поцеловав его, сказала. – Помоги отвязать пса, я его выхожу, преданней у нас с тобой друга не будет. Заодно покажем народу, пусть решают, а мы и дело нужное сделаем, и греха на душу не возьмем.

      Семен с восхищением посмотрел на нее и пошел спасать щенка.

      Наутро, когда все стало известно, три уважаемых в станице казака подошли ко двору, где жил опекун Митрича.

      Старший из них, нашедший растерзанную кошку, жестко произнес:

      –Здравствуй, малец, твой приемный дома? Зови до нас.

      Когда Митрич вышел во двор, то сразу все понял. Он молча стоял, глядя на блестящие сапоги мужиков.

      – Общество не хочет тебя, стервеца, в станице видеть, не человек ты. Если завтра утром тебя кто-нибудь из мужиков в станице увидит, то пеняй на себя. Еще не хватало, чтоб пришлые байстрюки здесь гадили, – сказал сивоусый, и добавил, обращаясь к хозяину: – Собери ему харчей, одежи на первое время и утром чтоб духу его не было. Ты все понял? – спросил он, посмотрев