Страсть принцессы Будур. Шахразада

царица узнала дочерей звездочета Рашада. Да, этот человек не зря носил такое имя![3] Он был достаточно умен, чтобы знать все на свете, но при этом достаточно мудр, чтобы понимать, что его знания – лишь песчинка в океане жизни. И дочерей своих он воспитал как должно – они были девушками образованными, но не кичливыми.

      «Сам Аллах всесильный дает мне знак!» – подумала Алия. Чем больше она смотрела на девушек, тем яснее понимала, что нашла ответ на свой вопрос. Лучше этих двоих ей не найти.

      Алмас и Халима, дочери Рашада, знали и уважали царицу. Алию, говоря по правде, любили все во дворце – ибо царица была доброжелательной и прекрасной, словно солнце. Быть может, встречались женщины красивее, чем она, но ни у кого во всем царстве Ай-Гайюра не было такого совершенного сочетания ума и красоты, доброжелательности и милосердия, нежности и понимания.

      Две девичьи фигурки одинаково склонились в поклоне, когда царица ступила в заросли жасмина.

      Никто из наблюдавших со стороны не догадался бы, о чем так оживленно шептались между собой три женщины. Лишь изредка доносились обрывки фраз да взрывы смеха.

      – И помните, красавицы, никому ни слова! Я жду вас у западных покоев в тот час, когда луна поднимется над минаретом!

      – Повинуемся, о царица! – две тоненькие фигурки растаяли в жарком мареве.

      И вот наступил тот час, когда над минаретами показалась луна. До полнолуния оставался только день – и лунный свет широкими потоками лился в высокие окна верхних покоев дворца. Царица и две девушки крались через эти огромные квадраты серебряного света к западным покоям дворца. Алия знала точно, что ее сын уснул. Теперь был самый подходящий час, чтобы попытаться превратить его из юноши в мужчину.

      Перед покоями сына царица не увидела стражников, но не удивилась этому – ведь она сама передала им повеление от имени царя.

      – Позволь мне сказать, о прекрасная царица!

      – Я слушаю тебя, Алмас.

      – Я прошу у тебя разрешения одной войти в покои твоего сына. Я давно уже люблю его. Сначала я любила его как брата. Но прекрасней юноши я не знаю и с удовольствием разделю с ним ложе.

      – Что ж, пусть будет так. Сделай то, о чем я тебя прошу – и моя награда будет очень щедрой!

      – Мне нужна только одна награда, – еле слышно произнесла Алмас, – счастье твоего сына и его нежность.

      Алия поцеловала девушку в лоб.

      – Достойные слова! Да поможет тебе Аллах всесильный!

      За спиной у девушки закрылась дверь.

      Легкие шаги по коврам, наверное, услышали бы только призраки – ибо только им под силу скользить по лунному свету так же быстро и неслышно. Алмас приблизилась к ложу Кемаля.

      Тот глубоко и спокойно спал. На его лице играла легкая улыбка. И был он в эти мгновения так хорош, что сердце у девушки громко забилось. Так громко, что ей показалось: его стук разбудит не только Кемаля, но и всех глухих

3

Рашад – здравый смысл (араб.).