По снегу босиком вместе. Нани Кроноцкая

на одном из самых опасных для девушек факультетов, и будучи смертной, служила теперь в Инквизиции. Илья знал это, и отступать отказался. Глупый, трепетный мальчик. Когда-нибудь в его жизни наступит момент трудного выбора между потомством и Люсей. А пока они жили сегодняшним днем, наслаждались минутами близости и не думали о неприятностях, что им грозили, зачем?

      Дети застрявшие в Сумерках были ей очень близки. Тоже сироты, преданные родителями. Людмила знала и помнила это тяжкое ощущение несправедливости бренного мира. Когда родители предательски умирают, а ты остаешься один на один с остальными.

      Детки эти были могущественны, невероятно талантливы, бессмертны и бесконечно одиноки. Ничего нового.

      Что может заставить их перешагнуть рамки реальности и вернуться? Ее уверения в невозможности долгого пребывания там? Они будут только смеяться. Не одну непреложную истину бытия этого мира эти двое несчастных попрали играючи.

      Самое неприятное в происходившем было им неизвестно. Дети не знали о существовании пресловутого “нулевого” отдела Инквизиции. Того самого, что отвечает за ликвидацию необъяснимых явлений магического характера. Настоящие инквизиторы.

      Нет, на кострах больше не жгли и пытки давно были признаны инструментом “недостаточной эффективности”. Отдел “Ноль” следов за собой не оставлял, и все те, кто своим существованием мог грозить столь хрупкому вселенскому равновесию просто и незатейливо исчезали. Совсем.

      Пребывание двух бессмертных деток в Сумерках все больше попахивало открытием дела о незарегистрированных и необъяснимых способностях юных, и привлечением “чистильщиков”.

      Еще раз себе все это произнеся, Люся твердо решила их вытащить. Больше некому: отцам дети не верят, окружающий мир Канина-Младшего и малышки Маруси стремительно схлопнулся до размеров стола. В последний раз Людмила их видела паривших верхом на большом круглом столе, прямо в Сумерках. Юные бунтовщики пили чай с шоколадным печеньем (в Сумерках!) и молчали о чем-то своем.

      Выскользнула из воды, вытираться не стала. Влага, впитываясь в кожу девушки, запечатывала энергетические ручейки. Люся чувствовала себя полным чайником с крышечкой и свистком.

      – Четверть часа, Людмила, это шестьдесят минут, разделенные на четыре. Не помноженные, смею заметить. Или у тебя личный какой циферблат? – ворчащий дракон совершенно бесцеремонно вломился к ней в ванну.

      Обнаженная Люся не дрогнула и не смутилась. Ладон примерно минуту разглядывал ее ладное тело с явным натуралистическим интересом. Никаких “потемневших взглядов”, никаких “трепещущих ноздрей”. Чистое любопытство ученого, в какой-то мере соплеменника.

      Люся потянулась за полотенцем, дракон ее остановил прищурившись.

      – Ты же отчасти русалка, скажи-ка, совсем не возбуждаю? – прости за навязчивость, мне надо выяснить для себя кое-что.

      – А я тебя? – сказав это, девушка развернулась спиной, продемонстрировав и исключительно тонкую