Круг Девятирога. Владимир Городов

делать? Опять неудача!

      – «Опять»? – переспросил я.– Так я не первый? Видно, тебе всё равно, кого с собою тащить? Может, ты и смерть мою подстроил?

      – Окстнись! – замахал руками тот.– Была бы нужда душу губить! Тем паче, что здесь, в безвременье, к смерти любого человека завсегда успеешь. И совсем не всё равно, кого с собой брать. Мне на то приметы верные дадены, под кои ты и подходишь.

      – Какие приметы?

      – Про то сказывать не велено. Однако ж первый, кого я по ним нашёл, мимо Камня пройти не смог…– внезапно спохватившись, он прихлопнул себе рот ладонью.

      – Это мимо какого камня? – тут же насторожился я.

      – И про то знать до срока не положено. Ну, какого рожна расселся? Пойдём-пойдём! Хотя ужо и сомнительно: дойдёшь ли?

      – Почему это я не дойду? – мне стало даже обидно.

      – Так ить ты, подобно тому дурню: ему через пустыню идти, а он всю воду раздал!

      – Ничего, дойду! – сказал я упрямо. И мы пошли.

      Идти мне, действительно, было тяжело: словно брёл по грудь в воде навстречу потоку. В голове гулко шумело. А тут ещё шедший рядом посланник без умолку болтал, нёс какую-то околесицу. Слушать его я был не в силах, поэтому повернулся к нему только тогда, когда он тронул меня за руку.

      – Я говорю, отлучиться мне надобно по делам кой-каким,– повторил он, почему-то пряча глаза.– А ты иди всё вперёд, я тебя опосля догоню.

      И он куда-то исчез. Я же продолжал продвигаться вперёд, пока не наткнулся на что-то, что при ближнем рассмотрении совершенно ни на что не походило. Лишь только отойдя на несколько шагов, я смог определить, что это такое. Обнаруженное оказалось огромным пальцем гигантской ноги. Великан был такого роста, что, задрав голову вверх, я увидел только колени: всё остальное терялось в сером мареве.

      – Коли далее шествовать желаешь, должон ты златою казною откупиться! – прогремел надо мною зычный голос.

      «Вот влип! – вяло подумал я.– Ведь ни одной монетки не осталось!»

      – Как ни одной? – удивился великан и, стремительно уменьшившись, стал сопоставимого со мной размера. Я смог увидеть его лицо: обрамлённое густой кучерявой бородою, оно напоминало мне то ли Илью Муромца с известной картины Васнецова, то ли юного Карла Маркса.

      – Ни одной,– подтвердил я вслух.

      – А куда ж дел?

      – Отдал.

      – Кому?

      – Да там,– я слабо мотнул головой назад.– Попросили…

      – Жалеешь? – сочувственно прищурился мой собеседник.

      – Не в моём обычае,– покачал головой я.– Что сделано, то сделано, назад не воротишь.

      – Предъяви-ка мошну!– приказал он.

      Я достал пустой мешочек, растянул его края, демонстрируя пустоту внутри, и в тот же момент почувствовал, как руки наливаются тяжестью: кошелёк превратился в большой серебряный кубок с двумя ручками по бокам, за которые я теперь и держался. А мой визави выудил откуда-то из складок своего просторного одеяния крохотную бутылочку диковинной формы и наполнил из неё огромный кубок до краёв.

      – Испей! –