Больное дитя эпохи застоя. Мартиролог С. Иконникова. Виктор Капустин

как только увидел Дантеса, не доходя до барьера ― стрелять пять раз!

      40. В: А Лермонтов?

      О: Лермонтов должен был застрелить Мартынова ещё в Юнкерской школе, правда, он тогда бы был кто-то другой…, а не Лермонтов…

      39а: В: Вы любите людей?

      О: Да.

      В: А люди Вас?

      О: Надеюсь.

      40а В: От какой русской картины у Вас проходят мурашки по коже и с которой Вам хотелось копировать?

      О: «Запорожцы» И. Репина.

      41. В: Если бы Вам была уготована казнь на Красной Площади (скажем, в числе бунтовщиков Пугачёва), какую смерть Вы предпочли?

      О: Быть посажену на кол, «нэ скыглыча и нэ скаржичись». Это наша потомственная казацкая смерть…

      42. В: Какая черта Вашего характера вредит Вам больше всего и от которой Вы бы хотели избавиться?

      О: Гордость.

      43. В: Какому былинному герою или загадочному персонажу народной фантазии Вы бы хотели подражать?

      О: Казак-Мамай ― странное, очень притягательное порождение народной фантазии на Кубани. Этому персонажу я бы хотел посвятить цикл картин.

      Зосимова Пустынь

      Бывают странные сближенья.

А. С. Пушкин

      То, что я взял для моего Иконникова: его фигуру, его физиономию художника, его биографию, его картины, стихи и людей, которых он знавал в Москве, ― для многих покажется чистым художественным и литературным вымыслом.

      Но так ли это? Я б предпочёл об этом молчать. Но в глубине души, кажется, я всё-таки желал, как всякий художник, чтобы моему художественному вымыслу верили больше, чем реальности…

      Но реальность иногда заявляет о себе довольно резко ― только что до меня дошла печальная весть, что ветхий осколок серебряного века нашей культуры, одесситка, подруга В. Катаева и И. Бабеля, а также покровительница и друг С. Иконникова Марья Феофановна Л. умерла. Эта печальная новость пришла как раз в то время, когда другой обломок того же века Ирина Одоевцева возвратилась в Петербург.

      Пушкин как-то сказал: «Бывают странные сближенья».

      Итак, как следует из вышесказанного, старая и во многих отношениях замечательная женщина Марья Феофановна существовала в реальности? Да, существовала.

      Вскоре по каким-то делам я поехал в Малаховку и решил ещё раз навестить тот дом с благоуханным жасминовым и сиреневым садом, где некогда «под зонтиком тишины» жил и творил С. Иконников и где после его гибели я обнаружил его архив.

      Увы! От ветхого дома в Малаховке не осталось и следа: на прежнем месте молодые бойкие люди затевали новое строительство.

      Я уехал в Москву и стал подумывать о съёме дачи на новый сезон.

      Через доверенных лиц меня познакомили с яркой и оригинальной женщиной В. И. Пташкиной, которая сдавала на лето дачу и даже участок земли, где я мог копаться на чесночных или кориандровых грядках для души.

      Я поехал к ней на дачу в Зосимову Пустынь, что по Киевской дороге, неподалёку от Москвы.

      Место мне понравилось, дача ― тоже: мне был отдан на лето весь верхний этаж, я заглянул туда и ахнул! Это помещение, довольно светлое и просторное, идеально подходило мне под мастерскую. Более того, тот хлам, который я обнаружил там: антикварная мебель,