Кошмар. Дмитрий Андреевич Шарынин

жесть, – взвыл Дима, схватившись за правый бок. – Ты чего? Зачем же так бить?

      Юля в полном недоумении завертела головой, похоже, еще не понимая, где она находится и что случилось.

      – Где я? Что происходит?

      – Это у тебя надо спросить, что происходит.

      Когда Юля обернулась, то в тусклом синеватом свете от фонаря, сочившегося с дороги через окно, увидела искаженную от боли гримасу Димы. До нее и тут не сразу дошло, что это именно она причинила боль своему молодому человеку, зарядив тому локтем по ребрам как следует.

      – Это я тебя так? – испуганно, едва слышно, спросила Юля.

      – Нет, блин, призрак твоей тети, – попытался пошутить Дима. – Тебе снова приснился кошмар?

      – Я… Я… Я не помню, – ответила Юля.

      Боль постепенно начала покидать Диму, поэтому ему удалось сосредоточиться на лице своей девушке. Несмотря на воцарившийся сумрак в гостиной, он все же сумел разглядеть, как забегали ее глаза. Означало это одно: она соврала. Точно также, как и в прошлый раз. Юля явно помнила, что ей снилось, но по какой-то причине не хотела делиться этим с Димой. Если в прошлый раз он не стал ее допрашивать, то на этот раз пускать все на самотек никак не хотел.

      – Я же вижу, что ты меня обманываешь.

      – Тебе рано вставать, давай лучше спать, – быстро съехала с темы Юля. – И что со светом?

      Она только сейчас поняла, что они сидят в темной гостиной, а включенные до того, как ей удалось заснуть, телевизор и ночник находились в нерабочем состоянии.

      – Не уходи от темы, – настаивал Дима. – Когда все расскажешь, тогда я и схожу, проверю пробки. Учитывая, что фонари на улице работают, то значит, света нет только в нашем доме.

      – Вот сходи и проверь, не то мне не по себе в этой темноте, – продолжала гнуть свое Юля.

      – С каких это пор ты стала бояться темноты?

      Этот вопрос застал Юлю врасплох. А ведь и правда, она же никогда не боялась темноты. Так почему же сейчас ей тогда было не по себе от нахождения в этом мраке? Неужели то чувство страха, которое она испытывала днем, находясь рядом с таинственной запертой комнатой, вдруг снова к ней вернулось? Нет, дело явно было не в этом. Тогда в чем же? Вывод напросился сам по себе: видимо, это влияние тех самых кошмаров, которые начали преследовать Юлю.

      Но откуда они взялись? Если первый свой кошмар Юля еще могла свалить на подлую игру своего разума, то второй уже был тревожным звоночком. Складывалось впечатление, что державшаяся столько лет стена, которая сдерживала все ее воспоминания о детстве, все же дала трещину. И все началось именно тогда, когда она узнала о своей беременности. От этого Юле стало совсем страшно. Если это и правда как-то взаимосвязано, то получается, самое страшное ждало ее впереди. А Юле никак не хотелось мучиться от ночных кошмаров на протяжении целых девяти месяцев. Это стало бы для нее непосильной ношей, способной на фоне всей ее сложной жизни свести с ума.

      – И чего мы молчим? – продолжил давить Дима, вырвав Юлю из ее мыслей.

      – Дима,