Души моей тень. Таисия Тихая

правило, рассказывать подобные вещи не приходится, так что мне трудно собраться с мыслями. Как ты верно подметил, вендиго – это дух. Со времён первых поселенцев они вселяются в тела, живут в них какое-то время, а затем находят новое пристанище, так как смертные оболочки имеют свойство изнашиваться. Вместе с самим духом, перемещаются и его воспоминания о всех предыдущих воплощениях. Это что-то типа специфического механизма эволюции, который позволяет не тратить время на получение одного и того же опыта вновь и вновь.

      – Но в моём случае что-то пошло не так.

      Венди коротко кивнула.

      – Твой случай непонятен даже самому Вождю, пусть он в этом и не признаётся.

      Я едва успел спрятать улыбку. Сейчас, наедине, из её голоса мигом ушла прежняя раболепная почтительность перед Вождём и его авторитетом.

      – Странно не только то, что у тебя нет воспоминаний о своей природе, но и то, что та девушка осталась жива. Обычно, новая оболочка съедает старую, это позволяет духу максимально быстро обосноваться в новом пристанище.

      Венди ненадолго замолкла, не то переводя дыхание, не то собираясь с мыслями. Машина плавно съехала с основной трассы, заехав во дворы. Без ярких билдбордов и неоновых вывесок в салоне сразу потемнело, только оранжевая подсветка от приборной панели тонкими линиями очертила приплюсный профиль Венди.

      – Дух не может появиться из ниоткуда, он может лишь перескакивать с одной оболочки на другую. Как правило, мы не выбираем преемника с наскока, нам важно убедиться, что он обладает нужными качествами.

      Мозг с готовностью стажёра в первый рабочий день напомнил мне тот миг перед отключкой и предвкушение в голосе: «Ты подходишь!».

      Странно. Я не помню её лица. Словно белое пятно вместо него.

      Я непроизвольно потёр глаза, будто в самом деле надеялся, что это уберёт белую пелену из воспоминаний. Куда там!..

      – А почему вы все называете меня «странствующим духом»?

      – Вот ты и сам подвёл меня к последней нестыковке: мы живём в этих землях много лет и знаем друг друга, как могут знать старые соседи. Мы привязаны к этому месту веками кровавых жертв и силой тотемов. Так вот дух, который избрал тебя своим пристанищем, незнаком Вождю.

      – Раз вы тут все одна большая, древняя семейка, почему меня хотели упрятать? Не всё ли равно сто лет я, то есть этот самый дух, прожил здесь или нет?

      – Мы не семья и очень скоро ты сам это поймёшь. Изгои и стукачи есть везде, так же, как и те, кто недоволен сложившимися порядками или властью Вождя.

      – А ты, выходит, во мне так уверена?

      – Я ни в ком не уверена, только благодаря этому я так долго живу.

      Помолчав, она добавила более миролюбиво:

      – Думаю, у тебя хороший потенциал. Я поговорила с Эриком, тем парнем, что тебя привёз, он не сказал о тебе ничего плохого, что уже достижение, поверь.

      Тот громила – Эрик? Нет уж, пусть называется как хочет, но для меня он так и останется Хароном. Люблю символизм.

      Может, Венди и рассчитывала,