Песни радости, песни печали. Василий Ракша

рассмеялась, не будь я сконфужена так сильно. Предстать пред будущим мужем кикиморой болотной, в пыли дорог и пропахшей сыростью ладьи, – не так я представляла это знакомство. На мою удачу, у царевича появились неотложные дела, стало быть, поэтому он не соизволил подойти и нас не представили.

      – Царевич Елисей очень ждал прибытия всех царственных невест, потому что, согласно этикету, выбор должен состояться в присутствии даже тех, кого он не видит своей будущей супругой. А вы приехали, и, стало быть, можно начинать знакомиться с лучшими девами Пятимирия!

      Ладимиле почудилось, что в этот миг внутри у нее образовалась огромная дыра, воронка, затягивающая вглубь ее девичью душу. Она схватилась за поручень, чтобы устоять на ногах, опустила голову и проговорила еле слышно:

      – Лучшими девами Пятимирия… Что же это, получается, я не единственная?

      Между холмом царской крепости и Алатыревым садом раскинулись слободки. Некоторые из них заселили мастеровые, в других все больше обитали купцы. Над юркими улочками и проездами высился каменный терем, издалека напоминавший исполинского паука. То был храм науки, в прошлом – дом бога Знича, покровителя знаний, ныне же звавшийся Буянским затвором.

      Здание разрезали высокие своды главного коридора, ровно посреди него распластался парадный зал, в котором ученики коротали перемены между занятиями в дождливые дни. В комнаты разных знаний вели массивные двери, и на каждой виднелась табличка с названием предмета изучения. Одна из них вела в Грамоту, другая – в Розмыслы. Были еще Алхимия, Музыка, Счет и с полдесятка других. Пространство между дверьми было занято гравюрами, портретами великих буянских мужей и мраморными статуями верховных богов. Стерев пыль с очередной скульптуры, крылатая смуглянка опустила тряпку и перевела взгляд на следующий объект. То была карта Пятимирия, по причине, вероятно, своей ветхости забранная под стекло. Дева-птица вздохнула и подобралась к золоченой раме.

      Тонкие пальцы коснулись верхней части стекла. Под ним значился выступ королевства нордов, ледяного края суровых викингов. Дева на секунду попыталась представить, как там живется, в этом Царстве вечной зимы. От одной мысли о беспрестанном холоде ее бросило в дрожь. Палец скользнул ниже, проследовал по изгибу Великой реки мимо Нового града – северного оплота Буянского государства – и остановился в самом центре карты. Она была здесь, в столице могущественной страны Пятимирия. Впрочем, каждый правитель считал свой край самым важным и великим и в каждой своей речи перед народом непрестанно являл доказательства этой своей правды. Дева скосила взгляд налево. Стекло прятало потрепанный участок холста, на котором неровной линией обозначалась Эллада. Сухой каменистый край, колыбель науки и искусства. Свои учения до Общеземельной войны эллинийцы мастерски распространяли по всему Пятимирию. Однако теперь важные новшества все больше изобретались здесь, в Буян-граде, на этом Острове