Чипированная. Код L-831. Анастасия Декар

мои руки с отваром ко рту, намекая, чтобы я выпила его. У меня столько вопросов, которые не терпится задать, поэтому я быстро выпиваю содержимое, да и привкус не кажется уже таким горьким.

      – Молодец, Лесия, – хвалит она меня, забирая чашу.

      – Давно я здесь?

      – Два дня, об остальном тебе расскажут.

      Она поднимается с кровати, чтобы вернуть чашу на стол.

      – Что с тобой произошло, девочка?

      Я нашла иных, я благодарна им за спасение, но я настолько привыкла скрываться, что не могу в одночасье открыть им все тайны о себе:

      – Я ушла в лес и… заплутала. Я пыталась найти воду, а нашла поляну с жимолостью, – а дальше рассказываю о налетевших насекомых, которые искусали лицо, о вкусе тех ягод, от которых першило в горле, о падении и о том, как услышала звуки ручья, – и вот я здесь, – заканчиваю рассказ.

      – Это было волчье лыко.

      – О.

      Я слышала про это растение, оно ядовито.

      – Тебе несказанно повезло. Пока ты плутала, на тебя не вышли дикие животные, обитающие в этих лесах. И ягодки ты только пожевала. Сок жимолости и начавшийся дождь помогли. Роман нашел тебя вовремя.

      – Повезло, – охаю я. От ее слов мурашки бегут по коже.

      – Одевайся, – она указывает на стул рядом с кроватью, на котором лежит свернутая одежда, не моя. – С тобой хочет встретиться старейшина. Не бойся, он мудр и справедлив.

      – А моя одежда? – тихонько спрашиваю я, снова ощущая горячие щеки.

      – Да что за скромница, – охает Добродея. – Давай без этой девичьей стыдливости.

      – Стыдливости?

      – Тебя в Системе поучали?

      – Поучали, – не скрываю я.

      – Значит, к совести взывали. Делали так, чтобы ты стыдилась своих проступков. Стыдилась?

      – Стыдилась, – начинаю понимать ее.

      – А как они это у вас называли?

      – Говорили, что так крамольное поведение выходит из меня. Это голос Вселенной оживает во мне. Он чист и верен – ему и надо следовать.

      – Как все сложно, – она закатывает глаза, поднимая ладони вверх. – И чего они не называют вещи своими именами?

      – Какими именами? – переспрашиваю я, уже спуская ноги с кровати.

      – Эмоции. Голос Вселенной, голос Совести, необходимость подчинения и следования. Ты хоть понимаешь, что они зациклены на счастье, а все остальное не берут во внимание?

      – Я никогда не брала чужие вещи.

      – Твои я даже сохранять не стала. То, что осталось, нельзя назвать одеждой.

      Щеки снова горят.

      – А смущение – такое-то хоть знаешь?

      – Да, это голос Совести, который взывает присмотреться к поведению. И если старший подтвердит путь истинный, то оно таким и является.

      – Ох ты и закрутила-то! Ага, смущение оно и есть. Так вот, старший говорит не смущаться и одеваться. Все новое, – командует Добродея.

      – Спасибо, – деваться некуда.

      – В ванной для тебя есть все необходимое. Я подожду снаружи, не торопись.

      Она указывает на дверь, куда мне следует идти, и оставляет