Мать Богов. Екатерина Бердичева

фрегатами?!

      Прыгнув на пилотское место, он пристегнулся, включил сразу все три движка и свечой рванул к легким перистым облакам. Теперь и радар, несмотря на маскировочные помехи, легко определил их местонахождение.

      – И что же вам, сукам, понадобилось на нашей маленькой, совсем никому, кроме корпорации, не интересной станции? – вопросил директор небо. И ответ пришел сам собой – легко и незамедлительно. – Значит, так? – оскалил он зубы. – Настолько оголодали, что надумали поохотиться за наследником? Ах, легкая добыча там, где нет солдат? Да хрен вам, уроды!

      Катер, рассекая пространство, все набирал высоту. Только включив проверку кассет на наличие боеприпасов, ему захотелось завыть: кроме слегка разряженной плазменной пушки, у него ничего не было. Куснув с досадой губу, он оказался там, где царила вечная ночь. И вот они, все три красавца, идущие к атмосфере планеты клином, оказались перед ним, как на ладони. «Надо хотя бы их увести. – мелькнула в голове мысль. – Люди и… остальные не должны пострадать из-за того, что к ним назначили такого директора…» Еще раз сверившись со шкалой заряда, он метнулся над кораблями серой тенью и, наклонив нос, плюнул в рубку головного фрегата сгустком плазмы. Комплекс наведения разразился радостным писком: лучи, оплавив обшивку и выведя из строя датчики, нашли цель. Пока экипаж лихорадочно думал, как протереть ослепшие очи, два других корабля заметили болтавшуюся неподалеку букашку и начали разворачиваться, намереваясь поймать юркий катерок в перекрестья своих прицелов. Подав штурвал от себя, он стал заваливаться вбок и вниз, пытаясь уйти от пока точечного обстрела. Но в груди появился противный комок, который тихо заныл, заплакал о том, что катер слишком слаб и уже не успеет…

      – Я – Фейри Ласски. – услышал он собственный голос. – А Ласски никогда не сдаются!

      Свалившись в штопор, Ференц пропустил над головой огненный росчерк, но по правому крылу чиркнула рассыпавшаяся облаком шрапнель. «Повреждение обшивки – двадцать процентов по правому борту. – доложил бесстрастный голос процессора. – Из строя выведен датчик обзора».

      – Знаю! – голос сорвался на крик, а руки привычно ввели машину в очередной вираж. И тут будто что-то произошло. Комок неизбежной предопределенности, ледяной глыбой застрявший в груди, вдруг начал таять, хотя за бортом ничего не изменилось… Нет! Изменилось! Он облегченно засмеялся: кораблям стало не до него: их, словно рой кусачих шершней, окружило множество маленьких катеров. Отлетев в сторону, он смахнул со лба пот и присмотрелся. Но лазерных вспышек или разрывов торпед, чем обычно отстреливались малые судна, не увидел. Акульи туши вертелись, периодически выплевывая в пространство снаряды, но их дерганье скоро угасло, сменившись сонной неподвижностью. А по отражающим свет звезд поверхностям брони зазмеились золотистые молнии, старательно выстраивающие сеть.

      – Ну надо же! – воскликнул он, опуская подбородок к сложенным на штурвале рукам. – Ай да дети! Справились!

      Еще немного полюбовавшись опутанными непонятным оружием