Мать Богов. Екатерина Бердичева

тридцатичетырехлетний наследник дома Ласски, заново учусь ходить! И вообще… – в голове появилась по-детски обиженная мысль. – Я не видел Инти уже десять дней. Почему же он не приходит к озеру или к станции?»

      – Еще раз благодарю за оказанную Вами любезность. – Ференц нашел в себе силы скрыть раздражение и даже вспомнил о том, что хотел посоветоваться с этим человеком насчет применения своего препарата. Но парень, заключенный в боксе, не буйствовал, и он решил отложить серьезный разговор на другое время. – Господина Лаата не встречали?

      – Помилуйте, – доктор усмехнулся, – Вы сами отправили его на склад. Боюсь, до утренних лучей мы его не увидим.

      – Точно. – Перехватив планшет другой рукой и больше не задерживаясь, директор направился в свой кабинет.

      С отвращением посмотрев в чашку с недопитым еще утром кофе, он выплеснул черную жижу в поставленный кем-то из женщин на подоконник цветок, налил чистой воды и, прихлебывая ее маленькими глотками, уселся в кресло. Файл, скинутый ему доктором, имел временное ограничение и запрет копирования. Так что, если ему хотелось узнать, о чем говорили капитан и его собеседник, стоило начать читать прямо сейчас. Включив планшет, он водрузил ноги на стоявший рядом столик и открыл записи.

      В отличие от него, порой прячущего мысли даже от самого себя, доктор свободно писал о том, что приходило ему в голову. Некоторые заметки вызывали улыбку, некоторые – зевоту равнодушного к медицинским выводам здорового человека, но кое-что, особенно связанное с загадочным Инти, он прочел с интересом.

      «Совсем юное, прелестное неоформленной красотой тело… Ровные плечи, идеальная осанка, гордая посадка головы и абсолютно уверенный во внутренней правоте взгляд серых глаз. Именно таким я увидел командира наших рейнджеров. Интересный подросток. Если бы я заметил подобное существо на Земле, то отнес бы его к смеси негроидной и европейской рас. Первая, доминантная, поделилась бы с ним полными губами и цветом кожи, слишком темной для европейца. Вторая, рецессивная, подарила бы большой разрез глаз, бледно-серую, как у альбиносов, радужку, строение скелета и светлые волосы, которые он предпочитает красить в насыщенно-оранжевый цвет. Но я – молодец, что заметил отросшие корни. И вообще, почему я говорю об этом ребенке «он», когда с тем же успехом можно сказать «она». Юношеские фигуры, пока гормоны, отвечающие за половое созревание, спят, весьма похожи. Но… разве парни потерпят над собой девчоночье командование? Гм, похоже, я снова погружаюсь в фантазии из-за близкого сезона размножения. Все-таки планета чудо какая умница: сезонов спаривания в году всего два, поэтому ни аборигенов, ни животных в промежуточных стадиях у платформ совершенно не видно. Но бдительные рейнджеры все время блюдут их неприкосновенность. Уж не знаю, на каких условиях местные прогнулись под корпорацию (уверен, дело решили штурмовые крейсера), но чужакам в лес путь все равно заказан. Директор тоже самоволку не жалует. Однако, по некоторым данным, иногда завеса строжайшей тайны приоткрывается.