Легальный нелегал. Сергей Зверев

точкой зрения, – уж нашлись бы достойные аргументы, чтобы уговорить гения жить там и работать дальше. Да у него и самого мысли бы не возникло куда-нибудь ехать! А все потому, что там живут умные люди, способные оценить и, самое главное – воплотить идею в жизнь!

      Публика, для которой он произносил свои пламенные речи, реагировала по-разному. Кто-то, заслышав критику власти, поспешно отворачивался, кто-то молча выслушивал. Но были и те, кто всерьез заинтересовался. Над ухом раздался низкий женственный голос:

      – Вы действительно так считаете или это дешевый популизм?

      Алекс неспешно обернулся и смерил переместившуюся поближе к нему блондинку оценивающим взглядом.

      – А вы считаете популизмом уважение к арийской расе? – вопросом на вопрос ответил он, с удивлением отметив, что Ганс и его приятель с появлением блондинки тихонько ретировались.

      – А откуда вдруг такое уважение? Вы ведь не немец?

      – Необязательно им быть, чтобы видеть очевидное, – завернул Бэр, краем глаза любуясь колышущейся при дыхании грудью собеседницы.

      – Вы американец, так? – довольно резко спросила она, осмотрев его с ног до головы.

      – Меня выдали мои джинсы? – улыбнулся Алекс.

      – Нет. Вас выдала ваша самоуверенность, мистер… как вас там?

      – Смит. Сэмюэль Смит. Можно просто Сэм. А ваше имя позволите узнать? – Тут Бэр ни капли не соврал: у него в бумажнике действительно лежало водительское удостоверение на имя Смита с его фотографией. А свою собеседницу он узнал еще раньше.

      – Хельга Брунер, – с вызовом ответила блондинка. – Это еще раз подтверждает, что вы не местный. Меня здесь все знают.

      – О! Так это ваша статья о русском изобретателе наделала столько шума? У вас сильный слог, фрау Брунер!

      – Фрейлейн. Может, закажешь мне стаканчик, Сэм, а заодно и просветишь, откуда такой интерес к немецкой прессе и чудное владение языком? – Голос Хельги немного потеплел, и она уже с интересом разглядывала могучий бицепс «американца», обтянутый коротким рукавом белоснежной футболки.

      – С удовольствием, Хельга! Могу я так тебя называть?

      Сделав заказ, Алекс посмотрел в глаза немке. Откровенной вражды в них уже не читалось, но настороженность еще можно было заметить. Обнажив в улыбке ровные белые зубы, он со вздохом признался:

      – Моя бабушка была немкой. Дед увез ее в Штаты сразу после войны.

      Соломинка погрузилась в щель между чувственными губами Хельги, на которых мерцала дорогая помада. Сделав глоток, она выпустила ее и приподняла бровь:

      – Это многое объясняет.

      Их глаза встретились: голубой лед и бархатно-серые грозовые тучи. Алекс подкоркой почувствовал ее влечение к нему. Но внешне фрейлейн Брунер по-прежнему оставалась холодной белокурой бестией. Помолчав немного, она проронила:

      – Я не люблю янки, но ты, кажется, не такой, как они все.

      Не отрываясь от ее испытующего взгляда, Алекс как можно убедительнее изрек:

      – Перед лицом мусульманской