Рождественские каникулы. Часть вторая. Нина Смолянская

рассмеялся.

      – Зато теперь будешь уверена, что всё на самом деле происходит, глядя на синяк.

      Я ткнула его локтем по рёбрам и надулась, растирая ногу.

      Тем временем клубы пара стали заметно темнеть, и было непонятно, то ли они сами по себе посерели, то ли это купол темнеет.

      – Что происходит? – я сглотнула слюну. – Слышите, гул почти прошёл. Надеюсь, что земля сейчас под нами не провалится.

      Все закрутили головами. Я поёжилась и от нервного, и от чисто физического озноба. Стало ощутимо холоднее. Мы надели обратно на себя свитера и куртки, и встали в центр купола, потому что по его поверхности начал потоками литься конденсат, образуя лужи по периметру. Впрочем, уже через несколько секунд они начали покрываться тонкой ледяной коркой.

      Мембрана купола тоже быстро меняла цвет на серо-голубой, замерзая и покрываясь инеем и ледяными узорами прямо на наших глазах. Дождь, который капал на нас ещё минуту назад, теперь превратился в мелкие снежинки, искрящиеся от единственного источника света, расположенного прямо над нами. Что это светило через мембрану извне, мы не знали, но всем было жутко от происходящего. Мороз крепчал, мы тоже уже начали покрываться инеем и стояли в центре площадки, плотно прижавшись друг к другу.

      У меня замёрзло всё, начиная с ног и заканчивая кончиком носа, если учесть, что до этого была жара, и мы все были вспотевшими. Теперь я чувствовала, как влажные вещи начали индеветь и стоять колом. Только горячее тело Марселя немного спасало от холода, но я понимала, что это ненадолго.

      – Марсель, давай договоримся, что ты не будешь меня мучить и дашь спокойно умереть, хорошо? – тихонько прошептала я.

      – Дура! Даже не надейся! Я никогда не дам тебе спокойно умереть, поняла? И не мечтай! – возмутился он и еще сильнее прижал меня к себе, запахивая поплотнее свою куртку на моей спине. Я попыталась улыбнуться замёрзшими губами и вздрогнула от громкого хлопка.

      ***

      Вокруг сразу всё изменилось. Я слышала крик Ани и голос Дениса, но сама не смогла оторвать лица от груди своего парня, ещё сильнее зажмуривая глаза и готовясь к смерти. Сильные порывы ледяного ветра сбивали с ног, но Марсель держал меня крепко, не позволяя упасть и пытаясь защитить от них хоть немного. Острые мелкие камни и пыль больно били по ногам, подтверждая, что всё это не галлюцинации. Однако бешено колотящееся сердце постепенно замедляло свой ритм и успокаивалось. Через несколько минут, понимая, что минута моей смерти растянулась и отодвинулась на неопределённое время, я даже осмелилась приоткрыть глаза и высунуть наружу нос.

      Кроме порции каменного мусора, я ничего не получила, потому что было абсолютно темно, и ничего не видно. Но стоять мне долго на одном месте не дали, а подхватили на руки и быстро, в несколько шагов, куда-то перенесли. И это место мне нравилось намного больше: здесь было безветренно и тихо, и я смогла отлепиться от жениха и оглядеться. Вернее, завывания ветра и шум бури были хорошо слышны, но, по крайней мере, здесь почти не дуло.

      Глаза немного привыкли к темноте, и теперь она не казалась