Бестелесный враг. Анри Мартини

схватил их за шиворот, поднял на вытянутые руки вверх, и тихо по-змеиному прошипел: «Забирайте, своего урода и бегом отсюда». Что-что, а выполнять команды их научили. Они быстро забрали не пришедшего в себя товарища и постоянно извиняясь у всех посетителей бегом убрались из кафе.

      – Не звони, – услышал знакомый голос Илья и повернувшись встретился взглядом с Николаем Борисовичем.

      – Как же? Я понимаю, что молодой человек поступил как настоящий мужчина, но затраты кто возместит. Хозяин не будет считаться с моральными принципами, а повесит это все на меня, – причитал администратор.

      – Хватит? – поинтересовался Николай, вытаскивая из кошелька приличную пачку денег.

      – Конечно, конечно. Извините нас за инцидент. Понимаете, столько неадекватных людей вокруг, – тараторил администратор.

      – Тебе столько же дать, чтобы ты отстал. Кыш или дизлайк поставлю, – повышая голос прогонял назойливого администратора Борисович.

      – Пошли уже «Робин Гуд», поговорим ко мне. Умоешься, рубашку поменяешь, чаю попьешь.

      – Куда мы идем?

      – Ко мне, конечно. А то с тобой появляться в общественных местах становится опасно, – улыбаясь констатировал ситуацию крестный.

      – Тогда поедим. Я здесь в гараже байк оставил.

      Только Илья закончил фразу, как его голову сковала страшная боль. Челюсть вываливалась. В глазах засверкали улетающие прочь на черном фоне белые звездочки. Грудь разрывалась от боли. Похожее состояние Илья почувствовал в сизо в первую ночь своей десятилетней отсидки. Болело сильно, но недолго. Ночью он бредил и видел самого себя, вдалбывающему себе, что он Костик-астрал, его же энергетическая сущность. Он Костик спас Илью от серьезных повреждений, но внутренней энергии у него мало, так как Илья отказывается подпитывать его своей ненавистью и злобой. Борисович подхватил падающего парня, позвонил службе безопасности, и уже минут через десять они въезжали в коттеджный поселок, а там до дома крестного рукой пода́ть. Илья метался в жару на руках у Борисовича. «Тихо-тихо, сынок», – повторял крестный, поглаживая парня по вспотевшей голове.

      – Какой же ты тупой, – сквозь боль и шум в голове пробивались слова, – неужели ты не понял, что для тебя мои просьбы – это ПРИКАЗ! – орал Костик.

      – Запомни непреложную истину. Если мне что-нибудь надо, я любыми путями этого добьюсь. Эта черта характера заложена в тебе и пока она черная, как и твои мысли, я напитываюсь ею. Спасибо тебе, что ты такой. Особенно мне нравиться черта, когда ты, как цепной пес, вцепляешься в мысль, идею или человека, то самостоятельно никогда не отстанешь. Осознав, как этот навык можно проецировать на тебя, я получил полный контроль над тобой. Отсюда боль, скоро будет страх за близких и родных. Да просто за всех, с которыми ты контактируешь. Я смогу тебя полностью подчинить моим желанием. И наш умничка-гений превратится в ходячую бомбу. Просто остался маленький штрих, который я хотел бы испробовать на тебе, мой милый подопытный